– Как ваш допрос с подругой жертвы? Рассказала что-нибудь интересное? – поинтересовался Громов.
Пару секунд Мила молчала. От столкновения с этим странным мужчиной все заготовленные слова куда-то испарились. Откашлявшись, Ардо наконец-то заговорила.
– Нет, она ничего не сказала, что нам бы помогло.
– Она же последняя, кто видел жертву, верно? – Мила согласно кивнула. – И ничего не сказала? – Ардо отрицательно покачала головой, чувствуя, как ее щеки начинают краснеть. – А мне кажется, она что-то сказала, но вы не хотите мне об этом говорить. – Евгений Валерьевич поддался немного вперед, словно напирая. Глаза его прищурились.
– Евгений Валерьевич, девушка не в себе от смерти лучшей подруги и ничего толком не говорит, – тут же отозвалась Мила.
Громов устало вздохнул, откидываясь на спинку своего офисного кресла. Ардо же увидела в его взгляде недовольство. Мила уже замечала не в первый раз: этот мужчина поразительно чувствовал, когда ему врут, а когда нет. «А может у него тоже способности, как и у меня?»
– Мила Васильевна, подруга жертвы рассказала вам что-то, что завело вас в тупик, я верно понял?
Мила молчала. Она не отрицала и не соглашалась. Просто сидела напротив своего шефа и смотрела на него, и девушке казалось, что в этот самый момент он считывает ее мысли. Следователь качнула головой, прогоняя наваждение.
– Значит, прав. Так что она сказала? – снова надавил на нее Громов.
Мила набрала полные легкие воздуха и все же произнесла:
– Она сказала, что ее подруга испарилась в воздухе.
От ее слов лицо Громова в изумлении вытянулось, но он не спешил что-то говорить. Просто молча на нее смотрел и, видимо, ждал, когда она улыбнется и скажет, что пошутила. Но этого не произошло.
***
Лишь горящий в камине огонь рассеивал темноту в просторном зале. Усталой походкой Евгений прошелся к ушастому креслу и опустился в него, глядя на языки пламени, пожирающие поленья. Мужчина вытянул ноги, устало вздыхая и откидываясь на спинку кресла, положил руки на подлокотники. Незримой тенью тут же сбоку показался худощавый мужчина в идеально белой отутюженной рубашке и брюках с ровными стрелками. В руках у него был медный поднос.
– Добрый вечер, Евгений Валерьевич. – Мужчина слегка поклонился, приветствуя, поддался вперед, ближе поднося поднос со стоящим на нем длинным прозрачным бокалом, в котором плескался любимый напиток Громова. – Ваш Арнольд Палмер. Я добавил сегодня немного мяты. Подумал, что с ней будет вкус более выраженный и освежающий.
– Спасибо.
Евгений подхватил бокал и сделал жадный глоток.
– И правда, так лучше.
Мужчина с подносом довольно кивнул и так же незаметно, как и появился до этого, исчез, оставляя Громова в одиночестве.
Сегодняшний день был насыщенный. Евгений сделал еще пару глотков, желая, чтобы тишина комнаты, прерываемая пощелкиванием дров в камине, оставалась как можно дольше, но не все желания выполнимы.
Смартфон, лежащий в кармане брюк, завибрировал, оповещая о входящем звонке, и Евгений достал телефон, ответил на звонок практически моментально и услышал в трубке немного скрипучий мужской голос.
– Надеюсь, я тебе не помешал? – отозвался собеседник без приветствия.
– Нет, – сухо ответил Громов. Даже если тот и мешал, как это было сейчас, Евгений ни за что бы об этом не сказал.
– Хорошо. Как наши успехи?
– Пока что все хорошо, я наблюдаю за ней.
– Рад это слышать. Я прочитал твой отчет. Ты уверен в Марееве и Стеклове? Не поспешил ли с выводами?
