– Леш, ну как тут у вас? – поинтересовалась я, приближаясь.
– Нормально все. Скажи Катьке, что можно уже потихоньку мясо на шампуры нанизывать, угли скоро будут готовы.
– А где остальные? Никита? Павел?
– Никита к себе пошел за зарядкой, у него телефон сел. А Павел вроде бы в дом, в туалет. Да вот и он. А что?
– И давно они ушли? – я внимательно разглядывала приближающегося к нам Павла.
– Да минут пять, десять. Да что случилось? Ян, объясни, пожалуйста, а то я начинаю нервничать.
– Да ничего. Так просто. Так говоришь, можно уже мясо подготавливать?
– Ну да, самое время.
– Пойду тогда скажу Катьке. Кстати, ты ее не видел? Она в чулан вроде пошла.
– Не видел, чулан же с другой стороны, отсюда не видно…
– Точно. Забыла. Ладно, я пошла ее поищу.
И, оставив мужчин в легком недоумении, я вернулась в дом. Итак, что мы имеем? А ничего! Таинственным собеседником Маринки мог оказаться любой. Несмотря на настоятельные рекомендации Стрельцова, мы опять умудрились разбрестись по участку. Каждый мог незамеченным заглянуть на второй этаж и так же быстро спуститься. И Томка, и Катька, и Никита, и Павел, и Лешка, и даже я.
Теперь я начала понимать отчаяние следователя и прониклась его непростой судьбой. Похоже, наша компания – самые отвратительные свидетели. Или подозреваемые. Действительно, выглядит так, будто мы тут все сговорились и намеренно морочим голову следствию.
Все попытки получить удовольствие от вечера и вернуть себе новогоднее настроение ни к чему не привели. Хотя и я, и Никита старались сделать застолье веселым, постоянно шутя и рассказывая какие-то анекдоты и смешные истории.
Но тщетно. То и дело над столом повисало неловкое молчание. Да и Катькины родственники, вдруг все, как один решившие с ней пообщаться по телефону и узнать подробности про Андрея и случившееся с ним несчастье, тоже радости празднику не добавляли.
Шашлык получился нежным и сочным, да и другие, приготовленные хозяйкой блюда были выше всяческих похвал, но и это не спасло положение. Да еще и Томка, которая внезапно испугалась возможного отравления и каждую тарелку подвергала тщательному осмотру. Хотя так и не смогла нам объяснить по каким параметрам она собирается визуально определить наличие яда в том или ином блюде.
Когда же мужчины увлеклись какой-то передачей на спортивном канале, я и вовсе поняла, что вечер не спасти. И Лешка, и Никита, да и Павел были ярыми поклонниками хоккея, и когда по телевизору начался какой-то матч, они тут же прилипли к экрану.
– Ну нет, – пробормотала я, скорее самой себе, чем подругам. – Хоккей я уже не осилю.
– Надо тогда со стола убрать, – тут же засуетилась Катька.
– Погоди, оставь нам выпить и рюмки тоже, – попросил Лешка, не отрываясь от телевизора.
– Что тут оставлять, бутылку вы уже прикончили, – сообщила Катька. – Вам новую, что ли принести?
– А что там есть? – спросил Никита, тоже пристально наблюдая за игрой.
– Да чего там только нет, из крепкого – виски, коньяк, настойки всякие…
– Точно! Тайский шмурдяк! Тащи его, мужики еще не пробовали! – оживился Лешка.
Томка неодобрительно хмыкнула, Маринка презрительно скривилась, Катька вздохнула, а я скептически проговорила:
– Интересно, Леш, чем тебе твои друзья так не угодили, что ты решил их угостить этим пойлом?
– Что бы ты понимала в настойках! Паш, Никит, не слушайте их. Я сам эту настойку делал. Вкус у нее, конечно, специфический, но зато – сплошная польза для здоровья! Кать, неси там в буфете, кажется, последняя бутылка осталась.
