Полиция даже перекопала весь сад на вилле, во всяком случае, там, где, на их взгляд, могло быть закопано тело, перебрали всю золу в камине.
– Странно, что водолазов не вызвали, – ехидно подумала девушка, вилла-то фасадом выходит на море, может он ее с балкона в воду сбросил.
Пройдя паспортный контроль, она направилась на стоянку такси, задержавшись на минуту у газетного прилавка, заголовок со словами «Русский олигарх» сразу бросился в глаза.
Последнее время новости о русских в негативном ключе появлялись в европейской прессе так часто, что уже перестали интересовать публику. И пока Саша искала мелочь, оставшуюся с прошлых поездок, чтобы купить газету, никто из прохожих даже не обратил внимания на броский заголовок.
Газету Саша раскрыла уже в такси, назвав водителю адрес апартаментов, которые снял ей миланский адвокат.
Статья рассказывала об исчезновении любовницы русского бизнесмена примерно в то же время, что и жены.
Муж Карины уверял, что ничего не знал о ее русском друге, последние пару недель был на гастролях в Падуе и лишь по возвращении узнал, что жены не было дома, по крайней мере, неделю, судя по скопившимся счетам и прессе.
Журналисты строили различные версии: Карина скрылась, так как боялась тюрьмы, ведь она помогала своему любовнику убивать жену. Карина тоже убита, так как слишком много знала. И дальше в том же духе.
От статьи ее отвлек водитель.
– Синьора, добро пожаловать в Рим!
Саша, увлекшись чтением, не заметила, как машина проехала под огромными платанами и притормозила на узком бульваре.
Внизу, как на ладони, раскинулся Рим.
В утренней дымке он казался серо-голубым с вкраплением теплого бежевого, то тут, то там среди крыш выныривали купола его базилик, совсем рядом, казалось, что рукой можно дотронуться, парили конные статуи на «пишущей машинке», как шутливо прозвали римляне Витториано, символ объединения Италии, посвященный королю Виктору Эммануилу.
Отсюда, сверху, монументальный комплекс еще больше был похож на старомодную печатную машинку.
– Джаниколо! – радостно воскликнула Саша, узнавая знакомые места.
Водитель действительно притормозил на одном из холмов Рима, Яникуле, и так эффектно девушка в Вечный город еще не въезжала.
Машина потихоньку тронулась, сзади напирали другие автомобили, нетерпеливо сигналя, и Рим за окном поплыл, чтобы вскоре начать стремительно приближаться, и вот уже мост через Тибр, и еще один поворот, и машина притормозила у старинного фонтана Маскерони.
Лучшего места, чем улица Джулия, для ее римского пристанища и придумать было трудно: прямо напротив, стоит подняться по ступенькам, набережные Тибра и любимый Сашин мост Сикста, ведущий в «Затибрье» – Трастевере.
За углом элегантная пьяцца Фарнезе с узнаваемыми громоздкими фонтанами – ванными, в которых любят купаться чайки, а дальше, лишь пересечь пьяццу, шумит рынок Кампо деи Фьори, где каменный Джордано Бруно безразлично смотрит на суету у него под ногами.
Это была самая любимая Сашей часть Рима, не древний город и не монументальный, а Рим средневековый.
Город флорентийцев, ведь в конце улицы Джулии высится купол их храма, Сан Джованни деи Фьорентини.
Город римлян, спрятавших очаровательные обшарпанные, совсем деревенские дворики за темными воротами, лавочек с оливковым маслом и трюфельными паштетами.
Город тратторий с запотевшими бутылками вина, чаек, кружащихся над Тибром, неаполитанских и сицилийских кондитерских, очень теплый и домашний, такой любимый Рим.
