Представив их друг другу, Кэтти сказала, что английский – это тот язык, на котором они смогут общаться. Мадлен извинилась и объяснила, что опоздала из-за пробок, а потом не могла припарковать машину.
Сбросив туфли, Мадлен легко и виртуозно управляла своим Peugeot – пятидверным хэтчбеком. Время от времени, подруги переговаривались на французском, – то вздыхая, то смеясь, переполненные радостью встречи.
Алекс решил воспользоваться поездкой и попросил детально рассказать о последних странных событиях из жизни девушки. Но поскольку английский все знали приблизительно одинаково – не слишком плохо, но и не слишком хорошо, чтобы непринужденно общаться, приходилось по несколько раз переспрашивать и повторять одно и то же. Все же необходимое, он выяснил: Мадлен живет почти в центре Парижа в мансарде и имеет дом семнадцатого века в городке Ришелье, находящегося недалеко от Парижа. Дом кто-то пытался ограбить. Перевернули все вверх дном. Вероятно, вора спугнула соседка, мадам Бенуа.
– Расскажи подробней. Кто такая мадам Бенуа? – Алекс прищурил глаза, словно куда-то всматривался.
– О-о! Это прекрасная женщина шестидесяти восьми лет. Она живет рядом столько, сколько я себя помню. Мадам дружила с моей матерью. После ее смерти стала за мной «присматривать». Ей можно полностью доверять. – Голос Мадлен звучал уверенно. – В парижской квартире повторилось то же самое, что и в доме. Кто-то что-то искал.
– Ничего не взяли? – поинтересовался Алекс. – Ты уверена, Мадлен?
Девушка задумалась и едва не проехала на красный свет. Резко затормозив, она сказала:
– Пропала моя брошь – не дорогая, но очень забавная, в виде двух целующихся детей. Еще кто-то бросил горшок с цветком.
– Почему бросил?
– Потому что пеларгония, которую любила моя мама и бабушка, всегда стояла на окне. Разбитый горшок с цветком валялся посередине комнаты. Сам он туда долететь не мог. Его нужно было сильно швырнуть. – Загорелся зеленый свет светофора и автомобиль тронулся с места.
Париж встречал их солнцем, летним сияющим днем, фасадами праздничных зданий, беззаботными туристами, сидящими за столиками на террасах кафе и несущих длинные булки парижан. Проезжая по бульвару Сен-Жермен Peugeot попал в «тянучку». Кэтти во все глаза рассматривала одежду прохожих, витрины магазинов и даже, открыв окно автомобиля, пыталась фотографировать. Алекс и Мадлен все это время выясняли факты и, казалось, что их ничто больше не интересовало.
– Вы не заметили, кто Вас толкнул, Мадлен? – Задал очередной вопрос Алекс, когда автомобиль притормозил, пропуская пешеходов на переходе.
– Это произошло на той неделе. Я ждала, когда появится зеленый свет на светофоре вместе с остальными прохожими. Проезжал автобус – рядом была его остановка. Мое счастье, что он еще не набрал скорость. Вдруг я почувствовала, что лечу прямо под колеса. Был сильный удар сзади. Спасибо мужчине, стоявшему рядом. Он каким-то образом схватил меня, и я осталась жива.
– Мадлен, а не могли бы Вы сразу отвести нас к тому месту, где с крыши упал камень, когда Вы проходили мимо здания?
– Почему бы и нет? Заодно покажу мое любимое Сafe de flore, где я пью кофе каждое утро.
– Нет, нет, нет! – запротестовала Кэтти. – Сегодня у меня в планах посетить Елисейские поля
и пофотографировать прохожих. Ведь у меня есть рубрика – уличная мода!
Мадлен и Алекс лишь улыбнулись, как это делают взрослые, не поощряя выходки своих
