– Вы не пытались стать критиком в мире моды? – неожиданно спросила мадам Бенуа, на его очередной краткий комментарий.
– Нет, мадам. Эта иллюзорная суета, забирает слишком много времени у людей. Есть более важные задачи у человека.
– Ах, да, простите. Я совсем забыла, что Вы – служите Богу.
Выпив две чашечки кофе, Алекс извинившись, ушел работать – собственная фирма требовала его каждодневного присутствия он-лайн, а подготовка документов для подписания договора с французской компанией, была еще одним куском работы.
– Да он просто сокровище! – высказала свое мнение Клер, когда Алекс исчез за дверьми дома. – А какой вкус! Ему бы в модном журнале работать.
– Я жила у его матери два года, когда переехала в Киев. Эта замечательная женщина приютила меня и относилась, как к родной дочери, пока я не встала на ноги. Так вот, мне понятно, откуда у него такой вкус. Лариса Петровна – искусствовед и прекрасный дизайнер интерьеров. Она чудесно разбирается в моде и делает сады. Кроме того, она очень образованный человек.
– Ой ла-ла! – воскликнула мадам Бенуа, а Мадлен восхищенно произнесла:
– Тебе повезло, дорогая! – сказала она, убирая посуду.
– Кстати, Клер, откуда у Вас эта антикварная коробка? – Кэтти поставила ее на стол и стала рассматривать. Редкого, темно фиолетово-коричневого цвета, из дерева – она была тяжеловата. На крышке коробки краска по краям уже отшелушилась, но изображение в овале девичьего ангельского лица хорошо сохранилось. Постучав по ней и взвесив на глаз коробку, девушка воскликнула:
– Да она внутри металлическая! Вау! Это конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века! Ампир! Супер!
– Она осталась у меня с моей фотосессии. Мадлен спешила в Париж и коробка на время осталась у меня – я примеряла шляпку к своей одежде.
– Там есть еще шляпка? – Глаза Кэти блестели, как два бриллианта. Она тут же открыла крышку и достала оттуда стильную шляпку из фетра.– Мне она напоминает какую-то шляпку… Сейчас вспомню. – Кэтти потерла пальцем лоб.
– Не может быть! – Крикнула она вдруг и застыла со шляпкой в руках, словно увидела что-то невероятное, что повергло ее в эстетический шок.
– Да, моя дорогая. – Мадам Бенуа с пониманием улыбалась, как фея, только что подарившая золушке хрустальные туфельки. – Это знаменитая шляпка-чернильница Эльзы Скиапарелли. Когда-то она была последним «писком» моды. В тридцатых годах моя мама мечтала о ней, но шляпка была ей не по карману.
– Да это же сокровище, раритет! Ей место только в музее! – Кэтти не сводила глаз с драгоценного убора в ее руке.
Подошедшая Мадлен была удивлена: Кэтти стояла со старой шляпкой и чуть не рыдала, Клер – в умилении стояла рядом и гладила Кэтти по голове, как маленькую девочку.
– Что я пропустила? Надеюсь, никто не умер? – спросила она полушутя-полусерьезно.
Кэтти едва выговаривая слова, еще не пришедшая в себя, чуть слышно проговорила:
– Мадлен, ты понимаешь, чем обладаешь? – и она поднесла к лицу подруги шляпку.
– Нет. Что случилось? – Снова переспросила уже обеспокоенная девушка.
– Кэтти, это бесполезно. Я пыталась объяснить Мадлен ценность этой шляпки, но мадмуазель равнодушна к подобным вещам и не знает, кто такая Скиапарелли. А ведь в свое время, Коко Шанель зеленела, когда кто-то при ней произносил имя ее конкурентки. О-о-о, эта шляпка-чернильница, уверена, стала кошмаром ее снов. Дали и Скиапарелли создали шедевр! – Мадам Бенуа неожиданно заговорила тихо, словно размышляя. – Шляпка стоила баснословно дорого… Свои корни нужно знать, дорогая!
