– Считают, что преступление было совершено в субботу, шестого марта, между восемью и двенадцатью часами вечера, – сказал Такэси, доедая последний кусочек якитори.
– Интересно… почему же…
– Что-то случилось?
– Вчера в полиции меня спрашивали, что я делала начиная с субботы. Особенно настойчиво выясняли про субботу. А когда я сказала, что весь день была дома и только вечером заказала ужин из соседнего ресторана, они вдруг отстали.
Слушая рассказ Маё, Такэси несколько раз кивнул.
– Видимо, они успокоились, исключив единственную дочь покойного из числа подозреваемых. Вместо этого оказалось, что алиби нет у младшего брата, – он ткнул себя в грудь большим пальцем.
– Полицейские даже членов семьи подозревают.
– Следователи – особые люди, подозревают каждого. Тот же Когурэ видит во мне особо подозрительную фигуру.
– Даже не знаю, что тут сказать…
Маё подумала, что симпатии к дяде тот явно не испытывает.
– Способ убийства – удушение, – сухо проговорил Такэси.
– Серьезно? – Маё нахмурилась. – Это тоже из смартфона Когурэ?
– Верно.
– Задушили веревкой?
– Орудие убийства не обнаружено. Но это не веревка. На шее не осталось борозды. Нет и следов от пальцев, так что и не руками. – Такэси поднял кружку и допил остатки пива. – Следователи считают, что это был мягкий широкий кусок ткани вроде полотенца.
– Полотенце… – Маё коснулась шеи правой рукой.
– Вообще-то, оно не очень подходит для удушения. Чтобы пережать дыхательное горло, лучше тонкая и прочная веревка. Если перекрыты вены и артерии, прекращается отток крови от мозга, перестает поступать кислород, и в результате наступает смерть. От давления крови лопаются тонкие глазные сосуды, происходит кровоизлияние. Похоже, что именно это произошло с братом. Когда ему приподняли веки, глаза были налиты кровью.
Маё положила палочки. На тарелке еще оставалась соба, но после рассказа Такэси есть ей совсем расхотелось.
– Если б не изменения в глазах, могли списать все на инфаркт.
– Перестань, – сказала Маё, – больше не хочу об этом слышать.
– Ну ладно, – сказал Такэси, потянулся к стакану с чаем и отхлебнул из него. – Поменяем тему разговора. Ты знаешь, что брат делал в субботу?
Маё помотала головой:
– Откуда мне знать? Я же далеко живу.
– Это верно. Как я и думал.
– В полиции меня тоже об этом спрашивали. А разве очень важно, что отец собирался делать в выходные?
– Пока не знаю. Но похоже, что в субботу он куда-то выходил. На какое-то официальное мероприятие или на встречу с важным человеком.
– Откуда ты это знаешь?
Такэси взялся за отворот своего кителя.
– Одежда. Когда его обнаружили, на нем был костюм. Галстук он снял, но оставался в пиджаке. Я проверил по фото, это точно.
– Фото?
– В смартфоне Когурэ было много изображений тела, снятых с разных точек.
– Прошу, только мне не показывай. – Маё повернула лицо в сторону и выставила вперед обе руки.
– К сожалению, у меня их нет. Думал втихаря отправить их на свой смартфон, но ведь останутся следы пересылки… Так что воздержался.
– Ну и слава богу.
– Так что думаешь? Учитель, давно ушедший на пенсию, надевает костюм, к тому же в субботу, – логично предположить, что он ходил в какое-то нерядовое место.
