Дворецкий неохотно назвал адрес.
– Когда он уехал?
– Утром в четверг.
– Заранее планировал или собрался неожиданно?
– Мне он сообщил только перед отъездом.
– Назвал причину?
– Нет, сэр, но я склонен думать, что его вынудили обстоятельства.
– Какие?
– В них он меня не посвятил.
– Но у вас есть какие-то соображения? – Инспектор смягчил тон.
– В некотором роде.
– Так поделитесь, пожалуйста, со мной. Что могло заставить мистера Хубарта поспешно уехать к сестре?
– В среду он явился поздно. Я уже закончил с приятелями играть в бридж.
– Во сколько они от вас ушли?
– Примерно без четверти одиннадцать. Мистер Хубарт говорил, что вернется не позднее одиннадцати, а пришел в час.
– Может, раньше, около полуночи?
– Нет. Я лег спать в полночь, почитал немного журнал. Трудно бывает заснуть сразу. Потом появился мистер Хубарт, и я проснулся.
– Он вас окликнул?
– Нет. Я услышал, как он вошел, и спросил, не нужно ли ему чего.
– И как?
– Он попросил выпить.
– Было в его поведении что-либо странное?
– Да, сэр. Мистер Хубарт никогда не приходил домой в таком состоянии.
– И в каком же?
– В сильном волнении. Но волнение бывает и приятным, а он был очень расстроен. Сидел и молчал. Я решил спросить, думал, может, он расскажет, облегчит душу.
– О чем вы спросили?
– Я спросил, не случилось с ним чего-то плохого.
– И что он ответил?
– Он будто разговаривал сам с собой. Сказал, что хуже смерти ничего нет. Все остальное можно исправить.
– И как вы это поняли?
– Никак. Но мистеру Хубарту и не надо было, чтобы я понял. Просто такое у него тогда было настроение. А потом он спросил, сколько сейчас времени. Удивился, как быстро оно летит. Поинтересовался, чего прежде никогда не делал, как я провел вечер. А потом вдруг сообщил, что завтра утром уезжает к сестре. И приказал не пересылать ему туда письма и никому не давать адрес. Даже полицейским.
– А почему он вспомнил о полицейских?
– Думаю, сэр, он сказал это просто так.
– Мистер Хубарт часто говорил о полиции?
– Никогда. Во всяком случае, я не слышал. У него вообще не было привычки без причины заводить со мной беседы.
– Может, он был пьяный?
Парсонс покачал головой:
– Нет. Мистер Хубарт тогда сильно переживал. Вероятно, поссорился с дамой. В последнее время я заметил у него склонность ссориться со своей дамой после ужина и приходить домой в скверном настроении.
– То есть это было уже не в первый раз?
– Вот так серьезно – в первый.
– И кто была дама, с которой он встречался?
– Я не знаю, но последние две-три недели он получал от нее много писем.
– После его отъезда что-нибудь приходило?
– Ничего.
– Вы когда-нибудь ее видели?
– Однажды, мельком. Я стоял у окна и увидел даму, наблюдающую за домом. Я сходил в кухню, а когда вернулся, она все еще стояла.
– Дама приходила сюда?
– Насколько мне известно, нет.
– Но иногда вы вечером уходите. Такое бывает?
– Да, у меня один свободный вечер в неделю.
– Так что она могла сюда прийти. Но это всего лишь предположение. Вы могли бы ее опознать?
– Не знаю. Я не разглядел ее лица. – Парсонс помолчал. – Мне кажется, это как-то связано с тем, что мистер Хубарт последнюю неделю был такой взвинченный.
– Как долго он здесь прожил?
– Больше месяца. Приехал сразу после отъезда сэра Джеральда. Раньше он снимал квартиру.
– Мистер Хубарт давал о себе знать после отъезда к сестре?
– Нет.
Осознав, что больше ему ничего узнать не удастся, Филд замолчал. Перед уходом он решил, что чаевые дворецкого не обидят. Так оно и получилось.
