Соседка Линды также носила очки, но не от близорукости, а от дальнозоркости. Она писала свои детективы под именем мисс Кокатрикс. (Была ли это её настоящая фамилия или псевдоним, оставалось загадкой даже для её ближайших коллег по писательскому цеху.) Возможно, она была не так уж намного старше мисс Локвуд-Праудли, но совершенно не пыталась казаться молодой и привлекательной. Её волосы были седы не от краски, а от возраста; курила она много и в основном лишь мужские сигареты. Её взгляды были далеки от феминизма. Она скептически относилась ко всей зелёной молодёжи – особенно к юным самонадеянным девицам. Критики причисляли её книги к направлению скептического реализма. Многие читатели считали, что она пишет скучно и занудно. Тем не менее соратники по Детективному Клубу испытывали к мисс Кокатрикс определённое почтение и обращались к ней исключительно по фамилии, а не по имени. (Между прочим, звали её Гертруда.)
Мисс Локвуд-Праудли, в соответствии со своими феминистическими принципами, никогда не была замужем. Мисс Кокатрикс тоже предпочитала называть себя старой девой… Впрочем, в большую литературу она пришла сравнительно недавно – лет десять назад. Была ли она замужем до того – об этом история умалчивает.
По правую руку от Колина сидел Сидней Бент со своей неизменной большой трубкой в зубах. Его называли талантливым детективным писателем с богатым воображением. В основном это воображение проявлялось на первых страницах его романов, когда свидетели и очевидцы обнаруживали трупы очередных жертв в самых неожиданных местах и при самых интригующих обстоятельствах. Но неукротимая фантазия частенько заводила мистера Бента в такие непроходимые дебри, откуда он и сам был не в состоянии выбраться. Критики давали его книгам примерно такие оценки: «Завязка, безусловно, впечатляет, но развязка не кажется убедительной». Как бы то ни было, Сидней Бент считался одним из ведущих детективных писателей нового времени в жанре так называемого классического детектива.
Колин Уэйр выдержал довольно долгую паузу, чтобы дать своим коллегам возможность вникнуть в смысл сделанного им заявления. Первой откликнулась Линда Локвуд-Праудли:
– Как в полном составе? А где же Амброз?
– Я попросил Амброза подойти чуть попозже, – пояснил Колин.
Перед его мысленным взором тут же предстал добродушный и никогда не унывающий Амброз Саммерфилд – ещё один член Классического Детективного Клуба. Критики нередко порицали его за легковесность изложения, но единодушно признавали его главное достоинство – умение перевернуть всё с ног на голову в концовке романа. Дочитав очередную книгу, поклонники детективной классики в изумлении восклицали: «Ну автор и загнул – никогда до такого не додумаешься!» За подобные финишные фокусы его и любили читатели – а с ними вместе и коллеги по Клубу.
– А вопрос состоит вот в чём, – перешёл наконец к сути дела Колин. – В этом месяце исполняется пять лет со дня учреждения нашего Клуба…
– …и вы надумали отметить это событие торжественным банкетом? – схватил намёк на лету Сидней Бент. – Ну что ж, дельная мысль!
– В соседнем ресторане продают недурное шампанское, – заметила к слову мисс Кокатрикс, прикуривая очередную сигарету.
– Мы можем попросить, чтобы бутылки и закуски принесли из ресторана к нам сюда, – проявила хозяйственную хватку мисс Локвуд-Праудли. – Дополнительно оплачивать ничего не потребуется – грузчики будут рады нам помочь всего за пару наших автографов… Этот маленький круглый столик мы занесём в кабинет, а большой стол выдвинем на середину. За ним хватит места всем нам пятерым, считая Амброза… В гостинице напротив есть один художник, который любит детективы. Он нарисует нам какой-нибудь небольшой плакатик с надписью «Клуб Классического Детектива – 5 лет»…
