Убийство во времени - страница 17

И так и не узнала, что произошло с сэром Джереми Грином.

Следующие четыре дня прошли быстро из-за постоянной беготни с тестами и физиотерапией. Кендру раздражала собственная слабость, раздражало, что ее конечности были вялыми и неловкими. Неживыми. Каждую секунду, когда она заставляла себя что-то сделать, она будто бы толкала гигантский булыжник на верхушку горы, после чего вся тряслась, чувствовала дезориентацию и мечтала лечь в кровать.

К счастью, кровать у нее была.

Лидз не вернулся, хотя она слышала, что он регулярно узнает, как она. Как и было обещано, Карсон появился, чтобы допросить ее, мрачно проинформировав ее о числе убитых, среди которых кроме Шепарда и Вейла были Аллан О’Брайан и Дэнни Кортез из первой команды. Двое из команды Вейла тоже погибли. Билл Нун получил пулю в ногу, но остался жив.

Терри Лэндон был не в счет.

Кендра подумала об О’Брайане и его молодой жене, которая сейчас стала вдовой, и ей захотелось рыдать. И снова застрелить Терри Лэндона. Чертов ублюдок.

Карсон ушел до того, как она успела спросить о Грине, и, по правде, к тому времени, как их разговор подошел к концу, она слишком устала, чтобы сформулировать какой-либо членораздельный вопрос. Ей стало даже интересно: была ли она обязана этой усталостью своему настроению или ей все-таки добавили морфий в капельницу?

Как и бывает в таких случаях, время, казалось, тянулось ужасно медленно, а затем опять резко ускоряло свой ход, расплываясь и растекаясь от одного момента к другому, от вечера до утра, а потом и до дня. Она, по сути, никогда не была одна. Медсестры, чей разговор она тогда подслушала, Энни (по-матерински добрая, с солнечными светлыми кудряшками, прыгающими вокруг ее удивительно молодого лица) и Памела (гораздо менее добрая, более угловатая, с короткими волосами с проседью), теперь залетали и вылетали из ее палаты, как жужжащие пчелки, проверяя ее показатели, давая ей маленькие бумажные колпачки с таблетками и сопровождая ее во время ее передвижения на два этажа выше для тестов или во время спуска в кабинет физической терапии этажом ниже.

– Для человека, который был в коме пару недель назад, у вас все прямо отлично, – заметил доктор Кэмпбелл, когда зашел в ее комнату однажды утром. Он взял ее карту у подножия кровати и быстро оценивающе ее просмотрел, прежде чем улыбнуться ей. – У вас тут посетитель.

– Да?

– Кендра.

Ее сердце внезапно заколотилось, когда ее глаза посмотрели на дверь.

Мужчина, стоявший на пороге, был высокий, худой и намного старше, чем она его помнила. Его некогда черные волосы были сейчас испещрены серебряными полосами у висков, а на его привлекательном лице появились морщины, которых она не помнила. Прошло больше десяти лет.

Однако, когда он зашел в комнату, выражение в его темно-карих глазах, обрамленных рядом густых ресниц – ее глазах, как она вдруг осознала со странным душераздирающим чувством, – оказалось ей отчетливо знакомо. Это была холодная беспристрастность, смешанная с неудовольствием.

Есть вещи, которые никогда не меняются.

По всей видимости, не понимая скрытого значения этого визита, доктор Кэмпбелл продолжал улыбаться:

– Очень хорошо, что вы решили навестить Кендру, – сказал он. Если он и считал странным, что этот человек не навестил свою дочь или не позвонил, когда она была на волоске от смерти, он не подал вида. – Я, пожалуй, оставлю вас наедине, – он отошел к двери, затем остановился: – Кендре уже намного лучше, но, пожалуйста, не утомляйте ее.