Нахмурившись, я написала еще несколько сообщений о том, что парню не нужно было приезжать, но они остались без ответа, словно связь с Камилем резко оборвалась. Я даже набрала его номер, но услышала лишь бесконечно долгие гудки.
Я все еще сидела на кровати и в этот момент наклонилась вперед, с недоумением поглядывая на экран телефона. Я знала Камиля немало времени, но настолько рьяного желания помогать окружающим, никогда в нем не замечала. Тем более, в его помощи я не нуждалась и, думаю, это было очевидно.
Написав еще несколько сообщений парню, с просьбой не приезжать, я решила, что он этого не сделает. Возможно, Камиль напился со своими друзьями и лишь поэтому повадился совершать пусть и благие, но никому ненужные дела, но, увидев, что я отказывалась от треклятых свечей, обиделся. Мало ли, что у пьяного на уме.
Намереваясь все же лечь спать, я все никак не могла закрыть глаза, поскольку, стоило мне это сделать, как тут же возникало ощущение, будто комната вокруг меня начиналась кружиться, от чего, возникала тошнота. Поэтому, я лежала с открытыми глазами, думая о том, что с электрическими столбами, наверное, случилось нечто серьезное, ведь, даже сквозь окно в комнату не попадал тусклый свет уличных фонарей, от чего в квартире было настолько темно, что даже очертания мебели были незаметны. Первым порывом было спуститься на первый этаж и у консьержа спросить, что случилось, но вялость в теле не позволила мне этого сделать.
Мой телефон, лежащий на подушке неподалеку от моей головы, опять пикнул. Взяв его в руки, я увидела, что пришло новое сообщение от Камиля:
«Я около твоей двери. Открывай».
Стоило мне прочитать эти слова, как в мою дверь постучали. Три негромких, приглушенных стука, которые, в этой кромешной тишине, показались мне звонкими ударами.
Я резко села на кровати и обернулась в сторону двери. Все еще ничего не видела, но слышала, как в нее вновь постучали. Я не боялась Камиля ведь он был неплохим парнем, но эта чертова темнота влияла на меня как-то странно и вырисовывала в сознании витки преждевременного страха. Сердце учащенно забилось и в груди заныло, под действием чего я решила, что дверь открывать не буду. Даже если Камиль хотел помочь мне, он должен был понимать, что он мне не настолько хороший друг, чтобы пускать его ночью в свою квартиру. Пусть обижается сколько хочет – я не открою дверь.
– Камиль, спасибо, конечно, за то, что ты приехал, но это лишнее. Уезжай, – не зная как еще спровадить парня, я сказала эти слова.
За дверью послышалось шуршание и вновь раздались удары. Такие же тихие, но отчего-то, на этот раз, более зловещие.
– Камиль, уезжай. Я не могу открыть дверь. Замок заел, – я на ходу придумала отговорку, садясь на краешек кровати. – Давай завтра сходим куда-нибудь выпить чая, но сейчас, я, действительно, не могу пустить тебя к себе.
Несколько долговечных секунд ничего не слышно и я понадеялась на то, что парень все же ушел, но уже вскоре в этой тишине отчетливо прозвучало щелканье, проворачивающегося в замке ключа.
Чувствуя, как сердце пропустило удар, я буквально на мгновение замерла, ошарашенно распахнув глаза. Откуда у Камиля ключ от моей квартиры? Я этого не понимала, но вместе с этим, в голове зазвенел еще один вопрос: откуда Камиль вообще знал в какой квартире я живу? Я ему об этом никогда не говорила.
Тревога оглушающе зазвенела в голове и я, первым, интуитивным действием, бросилась к двери, чтобы закрыть ее изнутри еще и на защелку. Сомнительная защита, но другой у
