– Я – Ксения…
– Нет, – испугалась дружелюбная Мерил. – Я не хочу знать твое имя.
– Что-о?! Почему? – Ксюша была ошарашена.
– Оставляйте ваши пожитки… хотя я бы такие шмотки вообще сожгла, и пойдемте дальше, – позвала ее Дженнифер. Вот не могла гадость не сказать!
Щучка Дженнифер слишком много на себя берет. Интересно, не ходит ли она на озеро по ночам одна… и есть ли тут лодка с веслом и большой мешок?..
«Ксюша, тебе очень нужны деньги! Потому заткнись, сделай себе одолжение!»
Вокруг турбазы – реденький лесок. За горкой – озеро. Живописный пейзаж.
– Пользоваться можно всеми благами, но не одновременно с гостями, – подытожила Дженнифер. – Не одолевайте наших ненаглядных друзей, даже не заговаривайте с ними, пока они сами не попросят о помощи. Мы за ненавязчивый сервис. И еще. Когда прозвучит гонг, гости приступают к своим… эм… практикам, ни в коем случае нельзя им мешать, даже на глаза показываться.
«Чего-о? Гонг?»
– А чем таким они занимаются? – подлинного любопытства Ксюша не испытывала, спросила для того, чтобы показать свою заинтересованность.
– Это конфиденциальная информация. Ни о чем ни у кого не спрашивайте. Неважно, что вы увидите или услышите. Просто сидите в комнате и все, – прозвучало зловеще. – Да! Выберите псевдоним. И к другим обращайтесь так, как они представятся.
«Ах, вот откуда Дженнифер да Мерил!»
– Мне и мое имя очень нравится, но, раз уж так нужен псевдоним, назовусь Татьяной.
– Отчего так?
– Из русской классики Татьяна Ларина – моя любимая героиня. В ней есть и смелость, и стержень, и гордость.
– Неожиданно, – скривила губки Дженнифер. – Ну, обычно… эээ… простые люди из народа, – как презрительно она это произнесла, дать бы по надутым губкам… лопатой, – выбирают себе помпезные имена. Не зря же говорят: чем матренистее мама, тем анжелистее дочь, хех. Я думала, вы назоветесь Снежаной, Каролиной, Беатрис.
– Вот видите, примитивные людишки могут Пушкина ценить, – сыронизировала Ксюша.
– Лермонтова, – презрительно хмыкнула Дженнифер. – «Онегина» Лермонтов написал. Лучше бы вы правда читали, а не кичились этим.
Да уж, Ксюша даже не знала, как реагировать на хамство собеседницы и ее… кхм… познания.
Дженнифер и не подумала извиниться за свою бестактность:
– И все-таки надо выбрать другой псевдоним, иностранное имя.
– Чтобы больше соответствовать образу колхозницы, исполненной грез войти в мир гламура? – хмыкнула Ксюша.
– Это слово уже сто лет никто не употребляет. Гламур! – снова хихикнула Дженнифер. – Просто прелестно! Нет, не поэтому. Просто у нас принято выбирать только иностранные имена в качестве псевдонима.
– Сказали бы сразу. Тогда… Эвтибида.
– М-да. Вам прям подходит. Увидела вас и сразу подумала: вылитая Эвтибида.
– Спасибо за комплимент. Видите, я – Эвтибида, а вы – вылитая Дженнифер, правый глаз – Лоуренс, левый – Дженнифер Коннелли, а голос Дженнифер Тилли, – не осталась в долгу Ксюша. Не могла она смолчать, что ж такое!
– Кто такая Дженнифер Тилли?
– Сестра Лермонтова. Роман «Унесенные ветром» написала, – сыронизировала Ксюша.
– А-а-а, я читала.
«Неужели тут все такие же отвратные, как эта мерзота?» – тоскливо подумала женщина. Хочется надеяться, что гости с ней будут общаться только по делу.
Те и вправду оказались не слишком приятными людьми. Ходили с пафосными лицами, с ними же ели, плавали в бассейне.
Ксюше было интересно, чем люди, так боящиеся расплескать свою значимость, занимаются, но доносившиеся обрывки бесед давали лишь смутное представление.
