– Наверно, мне лучше рассказать тебе всё по порядку, – проговорил Рудаков. – Иначе ты не врубишься в суть происходящего.
Верховодов взглянул на часы, потом перевёл взгляд на Алексея, сказал:
– Готов выслушать, есть немного времени.
И Алексей рассказал Верховодову всё, начиная с прежних отношений с Полиной Гребер и кончая вчерашней встречей с ней.
– Да-а, увлекательная история, – подвёл итог повествованию друга Иван Верховодов. – Отличный сценарий для остросюжетного фильма.
Он постучал ладонями по столу, размышляя, в чём может заключаться его помощь.
– Ты ничего не утаил от меня? – поинтересовался Верховодов, пристально заглянув в глаза друга. – Может быть, что-то упустил, или просто забыл, – добавил он, смягчая свой вопрос. – В таком деле важна каждая мелочь, каждая деталь.
– Абсолютно всё, Ваня, – с уверенностью ответил Алексей. – Какой смысл мне от тебя что-то скрывать. Ведь я пришел за помощью, хочу вытащить из дерьма бывшую любовницу, в котором она оказалась, а не сдавать её на милость правосудия.
– Так ты говоришь, наркотики сейчас находятся у мадам Гребер? – не то, размышляя, не то, уточняя что-то для себя, спросил Верховодов.
– Да, у неё. Только Полина сейчас носит фамилию Охман, и зовут её Паула – сменила паспорт в целях конспирации, – усмехнулся Рудаков. – Женская логика подсказала ей так поступить.
– А этот Пономарёв не пытался выведать у Паулы какую-нибудь информацию о портфеле погибшего Стремусова?
– У неё не было с ним контактов, – ответил Рудаков. – Но вполне допускаю, что штурман мог посетить квартиру лётчика уже после того, когда Полина съехала из неё, тайно проникнув в отсутствие новых хозяев.
– Согласен. Но довольно странно, почему же он не попытался завладеть портфелем сразу после смерти командира? Неужели не предполагал, что Стремусов мог притащить три килограмма наркоты в свою квартиру? Почему, наконец, даже не попытался взять твою знакомую за грудки? Ему ведь было известно о её отношениях со Стремусовым?
– Было. Но о своих действиях может рассказать лишь сам Пономарёв.
– Обязательно расколется, когда мы его возьмём за мягкое место, – рассмеялся Верховодов. – А такое событие обязательно состоится.
– Ваня, а как ты намерен поступить со свёртком? – спросил Рудаков. – Не век же ему лежать в доме Полины.
Иван ненадолго задумался, потом со знанием дела заявил:
– Пусть пока лежит там, где лежит. Мы запустим какую-нибудь убедительную дезу и спровоцируем Пономарёва, чтобы он явился за порошком, и повяжем с поличным. Но для этого нужно время. А пока, мой друг, тебе нужно выяснить, какая реальная опасность угрожает мадам Охман. В женских глазах, как известно, страх всегда зашкаливает. Может ей проще собрать манатки и свалить с тобой в Ёбург, если вдруг она не при делах? – спросил Иван. – Свалил человек из столицы – значит, не нашёл в ней для себя места.
– Не-е, Ваня, так не пойдёт, – возразил Рудаков. – Если она владеет информацией о делах наркобизнеса – её за здорово живёшь не отпустят. Бандиты и до Ёбурга доберутся, чтобы убрать свидетеля. Я ей не смогу приставить охранника на каждый час. Так что, пока наша доблестная полиция не разгромит банду – ей лучше оставаться вне подозрений.
– Ну, что ж, логично, – согласился Верховодов. – Тогда пусть пока всё идёт, как идёт, а я твою информацию приобщу к делу.
– К какому делу? – удивился Алексей, не понимая, о каком деле заикнулся Верховодов.
