– Что она тебе рассказала? – Лена скрестила руки на груди. – Пока ничего конкретного. Но она напугана. И это хорошо. Значит, есть что скрывать.
– Я требую, чтобы ты передал ее мне, Кузнецов, – голос Зайцевой стал жестким. – Это дело Следственного Комитета. И свидетельницу мы возьмем под свою защиту. – Нет, Лена, – Кузнец покачал головой. – Она останется здесь. Под нашим контролем. Я не доверяю вашим методам. Палыч имеет слишком большое влияние.
Глаза Зайцевой сузились. – Ты что, намекаешь, что кто-то из СК работает на Палыча? – Я ничего не намекаю, Лена. Я просто делаю свою работу. И я не дам угробить единственную ниточку, которая может привести нас к убийцам.
– Кузнецов, ты переходишь все границы! – Зайцева повысила голос. – Я доложу начальству! – Докладывай, – Кузнец пожал плечами. – А я пока буду работать.
Елена Зайцева, с красными пятнами на щеках, резко повернулась и вышла из кабинета. Кузнец знал, что это ее не остановит. Она будет давить. И начальство будет давить. Но он не отступит. Марина Ветрова – это его шанс. И он не упустит его.
***
Волков тем временем сидел в соседнем кабинете, пытаясь дозвониться до Насти. Он чувствовал себя на иголках. Покушение на Марину Ветрову только подтвердило его худшие опасения. Если «Кабан» связан с Палычем, а Настя с «Кабаном», значит, его сестра в смертельной опасности.
Наконец, гудки прекратились, и в трубке послышался сонный голос Насти. – Алло… Сереж? Что случилось? – Настя, где ты? – Волков едва сдерживал дрожь в голосе. – Я… я у Кабана. Мы… мы отмечали что-то. – Настя, слушай меня внимательно, – Волков перешел на шепот. – Тебе нужно немедленно уйти оттуда. Прямо сейчас. Это опасно. – Опасно? О чем ты говоришь? – Не задавай вопросов. Просто уходи. И не звони никому. Я приеду за тобой.
Настя, похоже, испугалась. – Хорошо… я… я попробую.
Связь оборвалась. Волков сжал телефон в руке. Он чувствовал, как бешено колотится сердце. Он должен был действовать. Но как? Он не мог просто так поехать за ней. Кабан – это не просто мелкий наркодилер. Он связан с Палычем. И если Настя у него, значит, она уже глубоко втянута.
Кузнецов зашел в кабинет, заметив состояние Волкова. – Что там? – Настя… она у «Кабана». Я сказал ей уйти. – Хорошо. Ты пока оставайся здесь. Я сам поеду. – Нет, Кузнец! – Сергей вскочил. – Это моя сестра! Я сам поеду! – Сядь, Серж, – Кузнец положил руку ему на плечо. – Ты сейчас на эмоциях. Ты нужен мне здесь, чтобы держать руку на пульсе по Ветровой. А с «Кабаном» я сам разберусь. Я знаю, как с такими разговаривать.
Волков тяжело вздохнул, но повиновался. Он знал, что Кузнец прав. Сейчас он был не в состоянии мыслить рационально. Его охватывал животный страх за сестру.
Кузнец кивнул. Он взял пистолет и вышел из кабинета. Он знал, что едет не просто за юной девчонкой. Он едет на встречу с Палычем. Потому что «Кабан» – это лишь пешка. А за пешкой всегда стоит король. И эта встреча обещала быть не менее жаркой, чем предыдущая. И, возможно, гораздо более опасной. Он чувствовал, как воздух вокруг него сгущается, предвещая бурю. Эта игра только начиналась, и ставки в ней росли с каждой минутой.
Кузнецов вернулся в отдел под утро. Дождь стих, оставив после себя лишь мокрый асфальт, отражающий тусклый свет фонарей. Встреча с «Кабаном» прошла без стрельбы, но с нервами. Настя, перепуганная, но целая, была отправлена к родственникам в соседний город. «Кабан» отпирался, но Кузнец видел страх в его глазах. Он понял, что Настя не знала о делах Петрова, но была втянута в мелкую наркоторговлю, которую крышевал «Кабан». И это было лишь звено в цепи Палыча. Майор тяжело опустился в кресло, закурил. Голова гудела, и в ней, как назойливая муха, вертелась мысль: кто слил информацию о Марине Ветровой? Кто знал, что они едут в «Золотую рыбку»?
