В страну пришли новые, постперестроечные времена. Социалистический строй сменился непонятно каким. Экономика огромной страны – от Калининграда до Камчатки – разваливалась на глазах. Всё полетело в тартарары. Миллионы граждан бросились вдруг торговать. Покупали в одном месте, а продавали втридорога в другом. Десятки тысяч людей поехали в Польшу, Германию и Турцию, скупали там товары, и, возвращаясь в страну с большими баулами, выбрасывали их на рынки, сколачивая на этом немалые состояния.
Шесть местных участковых милиционеров ходили по огромному рынку и проверяли документы у торговцев. За несколько часов плодотворной работы можно было «отстреляться» перед начальством за полмесяца вперед. «Нащелкать» от десяти до пятнадцати протоколов. И, соответственно, подзаработать денег, которые с недавнего времени стали называть презрительно – «бабло». Бумажный российский рубль в одночасье превратился в «деревянный». Бабло сдавали в обменные пункты валюты и получали заветные американские «зелёные», которые, в отличие от российских денег, не дешевели, а только дорожали. О строгой, валютной 88 – й статье УК больше никто не вспоминал…
– Гражданин, предъявите ваши документы, – обратился участковый милиционер Баранов к торговцу мандаринами из солнечной Абхазии. – Регистрация в Москве имеется?
– Началник, докумэнты имэю, рэгистрации нэт, – отвечал абхазец с заметным акцентом.
– Пойдём со мной, – взяв паспорт у торговца, сказал милиционер.
– Можэт, нэ надо никуда ходить? Давай рэшим вопрос на мэсте. Сколько с мэня? – Упрашивал офицера торговец мандаринами. – Мнэ нужно торговать.
– Ничего не случиться с твоими мандаринами. Через полчаса будешь на месте. – Положив паспорт приезжего в толстую папку, участковый инспектор зашагал по овощном ряду. Старший лейтенант даже не оглядывался, зная, что абхазец следует за ним. Опытным взглядом милиционер вычислил еще троих гостей столицы, у которых не было регистрации, забрал их паспорта и повел торговцев на пост охраны.
В милицейском вагончике не протолкнутся. Троих задержанных Баранов оставил дожидаться своей очереди возле поста охраны. С абхазцем он вошел внутрь. Все стулья за двумя вместительными столами были заняты. Участковые милиционерами составляли на доставленных торговцев протоколы, без зазрения совести объявляли им штрафы:
– Прочитай, уважаемый Баронеску, что здесь написано, и вот здесь распишись, – обращался участковый милиционер Панин к торговцу виноградом из Молдавии. – С тебя штраф – 100 рублей. Ступай в сберкассу и оплати. Принесешь мне квитанцию – получишь паспорт.
– Где я возьму квитанцию?
– В сберкассе. Их там много лежит.
– Начальник, давай с тобой договоримся. Мне некогда бегать по сберкассам, продавать виноград надо. Лучше я заплачу тебе наличными, и накину полтинник сверху. А ты, товарищ лейтенант, будь человеком, оплати сам штраф. Лады? – Молдаванин достал из кармана деньги, начал отсчитывать.
– Что с тобой поделаешь? Ленивый ты человек, Баронеску. А еще носишь баронскую фамилию. Ладно, быть по – твоему. Оплачу я твой штраф. Давай бабло.
Увидев вошедшего в вагончик Баранова, Панин обратился к коллеге:
– Проходи сюда, Гриша. Занимай мое место, у меня закончились клиенты.– Сколько составил, Валера? Месячный план сделал? – поинтересовался Баранов у лейтенанта Панина.
– Не дотягиваю, осталось нарисовать пять протоколов. Выдохся я, работаю с девяти утра. На сегодня – баста, – объявил лейтенант, протягивая молдаванину паспорт. – Ступай, «Барон», продавай свой виноград.
