Вместо грудей – два опухших прыща в стадии воспаления. Талия, как и задница, отсутствовала, формируя тушку в виде плохо обработанной доски. Руки вытянуты до колен. Ноги укорочены до безобразия. Маленькая круглая голова на несуразно тонкой шее. Два лопоухих локатора ушей, торчащих в плоскости нормали. Одним словом, красота неописуемая. Потому что описывать стыдно.
Дима, после критичного изучения псевдоженской особи, сделал неутешительный, но при этом исключительно мысленный вывод: «Да уж. На такой не сексу обучаться, а стойкую импотенцию зарабатывать», при этом напрочь забыв, что она может подслушивать.
– А ты себя-то хорошо рассмотрел? – скривилась в презрении Джи.
– Ак не сесно, – взорвался в негодовании рыжий, вскакивая и с ожесточением принимаясь гонять кусок мяса во рту, стараясь его хоть немножко размять, сделав более покладистым.
– Честно, – обрезала белобрысая, – и не мучай свой отросток за зубами. Здесь все так говорят. У тебя даже лучше получается, чем у особей местного анклава. Да и говорить тебе необязательно. Просто думай. Я услышу.
– Но эо не павино, – продолжал возмущаться Дима, стараясь как можно чётче проговаривать буквы. – Ты зе мо́зес сде́ать, шоб я говои́л нома́но. И пеестань подсушивать мои мыси!
– Ди, – вздохнула Джи, усаживаясь на кочку и показывая рукой, чтобы он тоже где-нибудь пристроил задницу. – Я специально высадила нас в этом безлюдном месте. И прежде чем тебе влиться в дружный коллектив себе подобных, прочитать небольшой вводный экскурс по особенностям наших с тобой взаимоотношений.
Дима резко сменил эмоциональный окрас поведения. Он успокоился, сел и приготовился слушать. В очередной раз отметив странную реактивность смены настроения. Предположив, что эти перепады как-то связаны с особенностями нового организма, он постарался задавить всякое проявление чувств на корню силой своего интеллекта. Мозги, слава тебе яйца, оставались родными и принадлежали особи двадцать первого века, утяжелённые как минимум корочкой диплома о высшем образовании. Хотя сколько там эта корочка весит. Джи тем временем начала:
– Во-первых, я не могу не слышать твои мысли. Во-вторых, речь человека этого мира ещё недоразвита.
«А какая это планета, кстати?» – стараясь держаться спокойно, подумал Дима, осматриваясь.
– Это планета Земля. Континент Африка. Только ты в очень далёком прошлом, когда человек ещё находился на заре эволюционного восхождения.
«Зачем?» – недоумевал ученик.
– Ты изъявил желание учиться, а всё познаётся постепенно: от простого к сложному. Поэтому сначала должен будешь усвоить, что в женщине заложено природой. Но не в полном объёме, не пугайся, а лишь в той части, что касается нашей специфики.
Дима кивнул, соглашаясь с предложенной концепцией. Устроился на примятой траве поудобнее и приготовился слушать, понимая, что без теории, оказывается, и тут никак.
– Итак. Тема первого урока, – тоном нудной училки начала она образовательный процесс. – Основной половой инстинкт. Что ты знаешь об этом чуде природы?
«Пришёл, увидел. Поймал, оприходовал. Что тут знать?»
– Ди-бил. Что я ещё могу сказать? – раздосадовано проговорила Джи. – Основной половой инстинкт – это постоянный процесс выбора в общности предпочтений и аверсивности.
«Чего?» – скривился обучаемый, услышав непонятную муть.
– Корову. Аверсивность – это способность вызывать неприятные эмоции, отвращение. Вот как раз ты для меня в данный момент и есть полный аверсив.
