– Ланс, а почему ты про них вспомнил? Ты до лагеря у эльфов жил? – осторожно поинтересовался Рандом, – Я понимаю, что о прошлом твоем ты не готов пока говорить, но… не знать таких вещей – это очень странно Ланс. С такими вопросами ты в беду попадешь.
– Я и правда не понимаю. И не могу говорить о прошлом. Не потому что не доверяю вам, просто боюсь, что знания эти могут быть опасны в первую очередь для вас. Да и правда моя может показаться вам настолько невероятной, что вы и сами можете не поверить. А если вдруг вас кто-то спросит обо мне, вы где-то проговоритесь, или банально кто-то залезет к вам в голову и увидит эти знания – смертный приговор вы себе вынесете сразу же, – мрачно поведала я друзьям, – Да ребята, со мной быть опасно. Так что, если передумаете – я пойму все. И, Рандом, объясни это все всем нашим. Прошу тебя.
– Дурак ты, Ланс. Помнишь, Василей сказал, что он жизнь должен Карелу? Это выбор воина. Мы все воины, и все должны тебе жизнь. Никто из нас не уйдет в сторону. Но ты прав в одном – от болтливости и ментала никто не застрахован. Я подумаю, что можно сделать, – сказал Рандом.
– Насчет твоего вопроса. Цветы, ягоды и фрукты растут только у эльфов. У них специальная магия для этого есть. Они, конечно экспортируют это все во внешний мир, но все это счастье стоит огромных денег, которые мало кто из простых смертных может себе позволить. Разумеется, этими благами пользуются только высшие и аристократы. Такой порядок вещей держится довольно давно. Согласно историческим данным, около 500 лет назад что-то толи в природе, толи в магии произошло. Только перестали появляться цветы, ягоды и фрукты на Элиа. Только эльфы смогли сохранить это все у себя. По их словам, на это дело уходит много энергии, поэтому так все дорого они и продают. Это знает любой разумный нашего мира, Ланс.
Я промолчала. А что тут скажешь – засветилась по полной. Последняя фраза Неша дала понять, что Рандом и Неш догадались, что я из другого мира.
– И что вы теперь намерены делать с этим пониманием? – спросила я.
– Ничего. Ты по-прежнему наш командир. Больше мы ничего не знаем. Все остальное – наши догадки и безумные домыслы, – ответил Неш.
Что ж, и на этом спасибо.
– Ребята, вы пока можете погулять где-то рядом, или просто отдохнуть. Мне надо немного времени побыть в медитации, в пятистах метрах отсюда есть речка, довольно глубокая и спокойная. Вы можете пока там поплавать и позагорать.
Оставшись в одиночестве, я прислушалась к себе, своей душе, пространству, миру. Тройное слияние помогло раствориться в пространстве, почувствовать его. Я не стала торопиться связываться с хранителем. Мне вдруг захотелось попробовать этот лес. Так же почувствовать его, как я когда-то чувствовала мой город. Растворившись сознанием в пространстве, я сосредоточилась сначала на своих ощущениях: звуки, запахи, осязание.
Зеленые листья деревьев и трава… коричневые и серые, шершавые, толстые стволы… голубое небо сквозь листву крон деревьев… Птичьи трели… стрекозы… сверчки… шелест листьев… запахи травы, ее сока от травинок, примятых грубыми ботинками ребят, шепот листьев… теплота лучей солнца на лице и руках, касание ветром кожи, шелковистость и жесткость травы под пальцами… убираем зрение, увеличиваем чувствительность осязания и восприятие звуков… Запахи, внимание на осязание… Убираю сознание в фон… через осязание погружаюсь в лес. Осознаю его. Уже не вижу глазами, не осознаю запахи, но вижу, слышу и чувствую знанием. Я ЗНАЮ этот лес. Я есть этот лес. Нет, не так. Этот лес – часть меня. Я прикоснулась к лесу своим осознанием. Я знаю, что чувствует кора вон того дерева, когда по ней ползет гусеница. Я знаю, что чувствует стебелек травинки, которую пригибает ветер. Я понимаю, что чувствуют корни деревьев, медленно-медленно втягивая в себя нужные микроэлементы из земли. Что чувствует сама земля, отдавая нужное лесу. Я знаю это все одновременно. И не просто знаю, я понимаю это знание.
