сознания, единство представления о том, сознаю ли я некоторое многообразие
одновременно или
последовательно, что зависит от опытных условий. Напротив, принципы
объективного определения представлений должны быть выводимы единственно из основоположения
трансцендентального единства апперцепции. Посредством категорий, которые суть объективные определения, многообразие данных представлений определяется так, что оно приводится к
единству сознания. По этому взгляду единство понятия есть то, вследствие чего нечто есть не простое
чувственное определение, воззрение или простое
представление, но
объект, объективное единство, единство я с самим собою.
Понимание некоторого предмета действительно состоит не в чем ином, как в том, что я делает его своим
собственным, проникает его и приводит его в
свою собственную форму, т. е. в
общность, которая есть непосредственно
определенность, или в определенность, которая есть непосредственно общность. Предмет в воззрении или также в представлении есть еще нечто
внешнее, чуждое. Через понимание
бытие в себе и для себя, которое он имеет в воззрении и представлении, превращается в
положение; я проникает его
мысленно. Но он есть
в себе и для себя, лишь каков он в мышлении; каков он в воззрении или представлении, он есть
явление; мышление снимает его
непосредственность, с какою он ближайшим образом привходит к нам, и делает его, таким образом,
положенным; а это его
положение есть
его бытие в себе и для себя или его
объективность. Таким образом, предмет имеет объективность в
понятии, и последнее есть
единство самосознания, в которое он принят, поэтому его объективность или понятие есть само не что иное, как природа самосознания, не имеет никаких иных моментов или определений, кроме самого
я.
Тем самым через одно из главных предложений кантовой философии оправдывается тот взгляд, по которому для познания того, что такое понятие, надлежит припомнить природу я. Но, наоборот, для этого необходимо мыслить понятие я так, как оно было только что изложено. Если остановиться на простом представлении я, как оно предносится нашему обычному сознанию, то я есть лишь простая вещь, именуемая также душою, которой присуще понятие, как некоторое обладание или свойство. Это представление, которое не допускает понимания ни я, ни понятия, не может служить к тому, чтобы облегчить понимание понятия или приблизиться к нему.
Вышеприведенное изложение Канта содержит в себе еще две стороны, касающиеся понятия и делающие необходимыми некоторые дальнейшие замечания. Во-первых, ступени рассудка предпосланы ступени чувства и воззрения; и одно из существенных предложений кантовой трансцендентальной философии состоит в том, что понятия без воззрения пусты и имеют значение, лишь как отношения данного через воззрение многообразия. Во-вторых, на понятие указано, как на объективное в познании и тем самым как на истину. Но с другой стороны, понятие признается за нечто только субъективное, из которого нельзя выколупать (herausklauben) реальности, под коею, так как она противопоставляется субъективности, следует разуметь объективность; и вообще понятие и логическое объявляются чем-то лишь формальным, которое, так как оно отвлекает от содержания, не содержит в себе истины.
Но что касается, во-первых, сказанного отношения рассудка или понятия к предпосланным ему ступеням
