Великан шёл, как раз со стороны конца края вселенных, расширяя великую песочницу с её боков. Я так, подозревал, что идти придётся не один день. Но я заблуждался. Потому что великан сказал, мне поторопиться, и добавил, «волна не будет, ждать». Я повернулся, и как только увидел глыбы, катящиеся на меня, тут же ускорился, и бежал, перескакивая от одной вселенной к другой, порой даже дивился формами, но всё же не успевал обдумать их значение, потому что мысли были заняты другим: каким это образом песок мог вдруг действовать как вода? А один раза проскользнула даже очень глупая мысль: Я Магомед, раз на меня движется гора.
– Не стесняйся и беги из-за всех сил, – проговорил великан, – волна уже подступает к тебе, вряд ли я смогу вытащить тебя из-под завала.
И я побежал, пуще прежнего, никогда так быстро не бежал. До этого как будто бежал привыкшим к земной скорости, я думал это мой предел, а на земле нужно было и энергию экономить. А здесь меня будто ничто не тормозило. Не то чтобы гравитация или атмосфера исчезла, а само пространство, больше не ограничивало. Было легко бежать настолько, что я смог перескакивать даже по пятьдесят глыб за раз они как бы сужались и с моей точки обзора выглядели как неоновые лампы.
Позже я примерно посчитал и пришёл к выводу, что моя скорость достигала тысячу километров в час. И я не устал.
Волна уже отстала давным-давно, а я всё бежал и вроде бы бежал в правильном направлении, потому, что рассчитал правильно, место встречи. Подступая к холму, я замедлился, так как великан был уже совсем, а я не такой уж и храбрец, как я уже говорил.
Представьте себя великан и так огромный, так ещё поднимаясь к нему и приближаясь, он становился ещё больше, во всяком случае, мне так казалось. А страх у меня не убавлялся, чем ближе, тем страшнее. Я нашёл тропинку из глыб, по которой можно было без лишних прыжков очень гладенько пройти вверх, поэтому и тревожность нарастала равномерно, и ноги подкашивались стремительно, а я не уставал, повторюсь. Просто ощущать себя столь маленьким и беззащитным мне не доводилось никогда в жизни. Целых три варианта смерти: наступит, упадёт и уронит. Глыбы уже роняет, да и наступить ему не составит труда, и зачем я только к нему подхожу, думал я про себя. Но поднявшись до самого верха, я убедился, что «ничто» гораздо страшнее чего-то, даже чего-то огромного.
Великан наступал буквально ни на что, и не проваливался, а я стоял неподвижно, как вкопанный видимо сработал инстинкт выживания: бей, беги или умри, в смысле замри. И я замер, от того что почти весь мой взор заполнила гнетущая темнота, которую слава богу великан загородил собой от меня. Достаточно было одной ступни, чтобы защитить меня от тьмы.
– Ты мне доверяешь? – спросил великан, и опустил правую руку с выставленным указательным пальцем до моего уровня, как бы приглашая взобраться на него.
«Прям, как птичке» подумал я. Ответил:
– Нет.
И стремглав побежал по чёрному морю, не смотря ни вниз, ни назад. Оставляя позади былые дни, но пронеся с собой память о них.
Трудно, я, было, подумал, взобраться на палец, который в десять раз больше, как тут же до меня доходит, что великан предлагает залезть на ноготь. Если бы великан предложил залезть на левую руку, вряд ли я бы так сразу понял, что от меня требуется. А так я успел на свой рейс, взошёл на очень странный трап, в котором, чтобы не свалиться, нужно держаться за потолок, и занял своё место в ямке левой ключицы, из которой открывался невероятный вид на иньяно-образный мир.
