– Ну, хорошо, допустим. И вы, насколько я понял, и есть один из таких Лоцманов?
Я постарался, чтобы это слово, «Лоцмана», прозвучало в моём исполнении так же, как и у собеседника – подчёркнутопафосно, с большой как бы буквы. Мастер Валу кивнул.
– Верно. Только мы знаем, как вывести судно на Фарватер и как управлять им, чтобы не оказаться выброшенным прочь.
– Эта ваша бронзовая штучка, вроде астролябии? – припомнил я. – Я так и подумал, что это какой-то навигационный инструмент, связанный с такими перемещениями!
– Правильно подумал. – кивнул собеседник. – Астролябии – они, кстати, именно так и называются, – есть у каждого Лоцмана.
Он похлопал себя по боку, где под полой плаща, рядом с заткнутым за пояс револьвером висела узорчатая сумочка.
– И у тебя, парень, будет такая же – если ты примешь моё предложение.
Я откинулся на спинку скамьи и поиграл в пальцах двузубой вилкой с насаженной на ней жареной рыбёшкой.
– Видимо, сейчас я должен заорать от восторга и вскочить со словами «Да! Да! Согласен! Давайте поскорее?..»
Он посмотрел на меня с интересом.
– А ты что, не согласен? Стать Лоцманом – настоящим Лоцманом, которому могут открыться все тайны Фарватеров и маяков – может далеко не каждый, а в тебе я вижу нужные способности.
…опаньки! Вот это новость!..
– Какие именно, не секрет?
– Не секрет. Но сейчас объяснять бесполезно, пока ты слишком мало знаешь, да и не всё можно объяснить, надо почувствовать. Если согласишься – сам всё поймёшь. Учти, такие предложения…
– …да-да, знаю, делаются один раз в жизни. – я сжевал остатки рыбёшки и глотнул эля. – Но у меня вообще-то свой дом, своя жизнь, родители, друзья – с ними как? Предлагаете забыть и начать всё с чистого листа?
Он со стуком положил нож на воображаемый рисунок «мирового колеса» – от него на столешнице осталась лишь крошечная зарубка на месте ступицы, куда он, разгорячившись, воткнул острие.
– Я понимаю, всё это несколько…м-м-м… неожиданно. Ты устал, потрясён, тебе надо всё обдумать, переварить… погоди! – он вскинул ладони, увидев, что я собираюсь возразить. – отправляйся сейчас в свою комнату, тётушка Гвинкль уже всё приготовила, а завтра с утра я за тобой зайду. Отправимся в Гильдию Лоцманов и там закончим наш разговор.
И, не слушая больше возражений, мастер Валу встал из-за стола и жестом подозвал хозяйку трактира. А я вдруг ощутил колоссальную усталость, оставившую мне единственное желание: прямо сейчас наскоро ополоснуться хоть холодной водой из кувшина, если здесь не найдётся нормального душа, а потом завалиться в постель. А там, и правда, видно будет – утро вечера мудренее, не зря ведь предки сочинили эту поговорку?
Ночь. Жаркая, душная – от накинутого ею горячего, влажного одеяла не спасает даже вливающаяся в окно морская свежесть, сдобренная запахами солёной рыбы, угольной копоти, смолы и прочими ароматами порта. В маленькое окошко заглядывает большая масляно-жёлтая луна; я лежу в крошечной комнате, где из всей меблировки только узкая кровать с высокими деревянными спинками, хромоногий табурет да кувшин с водой – прочие удобства в коридоре.
Когда я поднимался по узкой лестничке на второй этаж, казалось, что провалюсь в сон, стоит только прикоснуться ухом к подушке. Но нет, не получается: сколько ни пытался, сколько не ворочался с боку на бок – сон никак не шёл, и мысли упорно возвращались, к тому, что я узнал за этот безумный, самый, наверное, безумный за всю мою не такую уж и короткую жизнь. А потому, когда дверь комнаты начала с лёгким скрипом приоткрываться – подскочил, словно подброшенный пружиной, сел на кровати и зашарил рукой по спинке стула, где на продетом в джинсы ремне висел нож в перехваченных узким ремешком ножнах.
