Тут всадник открывает рот, нет, пасть, и кричит, нет, ревет так, что даже камень подо мной дрожит: «Ты-ы-ы-ы… ЧЕЙ?!»
– А-а-а-а-а-а-а-а!.. – кричу я.
– А-а-а-а-а-а-а-а!.. – кричит вместе со мной Толик.
Меня так резко выкинуло из его воспоминаний, что теперь дико болела голова. Сидевший рядом Толька посмотрел на меня огромными от ужаса глазами. Кажется, он все понял. Возмущенный, он вскочил и тут же повалился на песок, зажав ладонями виски. Видимо, головная боль у нас одинаковая. Что это может значить? Что у нас еще общего, кроме боли? Воспоминания?
Мысли, словно тяжелые валуны, с трудом ворочались в моей больной голове. Почему меня выбросило из его воспоминаний? Из-за крика? Это там, в воспоминаниях, Толя кричал. И сейчас тоже! И я вместе с ним… Уф, как голова болит! Ничего не соображаю…
Я кричал потому, что был им, Толькой, в его воспоминаниях, а он потому что… тоже!? Это значит, что из-за меня он вспомнил все то, что так старался забыть? Он ведь может серьезно на меня обидеться!
Мне стало совсем нехорошо, и я завалился на песок.
Проснулся от холода – наступила ночь. Тольки рядом не было. Голова еще болела, но уже не так сильно. Я с трудом поднялся и пошел домой, шатаясь, будто пьяный. По дороге почему-то вспомнил заклинание перемещения, которое никогда не учил, но пользоваться им побоялся.
Как обидно! До разгадки, кажется, один шаг. Еще немного, и все бы прояснилось! Но Толька, наверное, совсем на меня обиделся. И что теперь? Дружбе конец? Нет, ни за что!
После того случая на реке Толька вернулся к нормальной жизни, но меня стал сторониться. Наверное, его уже меньше мучили ночные кошмары, потому как теперь черный всадник снился мне. Хорошо хоть не каждую ночь, иногда и выспаться удавалось.
Желание заниматься колдовством пропало совсем. Но больнее всего была Толина обида. Ужасно не хотелось терять друга. Выхода я не видел и поэтому решился на крайний шаг.
Когда я подошел к его дому, Толька возился с отцом в саду. Честно говоря, понятия не имею, для чего нужно окапывать деревья и все такое прочее, но слышал, что как-то так готовят сад к зиме. До зимы еще, правда, очень далеко, но на деревьях начинают появляться желтые листочки. Надо же, лето заканчивается! Так быстро время пролетело, что я и не заметил. Скоро сентябрь, нужно в школу идти, а я не могу сказать, что соскучился по классу.
Толька, кажется, меня заметил, но вида не подал. Сейчас, когда отец с ним рядом, у меня был шанс, что он не убежит.
– Толь! – позвал я.
Он даже головы не поднял.
– Толь! Мне нужно с тобой поговорить! Это очень важно!
Я видел, как они с отцом о чем-то переговаривались, после чего Толька воткнул лопату в землю и с неохотой подошел к забору.
– Послушай! Я знаю, что очень виноват перед тобой, и мне очень неприятно. Прости меня, пожалуйста! – я говорил без остановок, на одном дыхании, боясь, что он уйдет. – Обещаю, что это больше никогда-никогда не повторится! Мы же друзья!?
Толька молчал, но и не уходил.
– Ты знаешь, что здесь? – я показал сверток.
Он прищурился, сделал какое-то движение рукой и сказал:
– Книга…
– Точно! Именно с нее и начались все наши ссоры! В общем, я решил отнести ее обратно – туда, где нашел.
Толька помолчал, снял очки, дужка которых была перемотана синей изолентой, повертел их в руках, снова надел и, глядя куда-то в сторону, произнес:
– Ты знаешь, я вылечил нашу кошку, когда ее подрали соседские собаки…
