Виктор осторожно пошевелился. Вроде терпимо.
Он рискнул чуть расслабить пальцы. И это прошло удачно, если не считать того, что разогнуть их было все еще непросто. Кончики пальцев пробороздили по спортивному костюму на манер когтей полудохлого кондора и Виктор облегченно распластался на полу, буквально чувствуя, как стекает с его мышц в ковровое покрытие спортзала тягучая боль.
– Ничего такого не было, Степаныч, – сказал он. – Ни гормонов, ни кокаина. Просто плющит меня… иногда.
– Нехило же тебя плющит, – покачал головой Степаныч. – А я еще, дурак старый, «дави-жми».
– Ничего не попишешь, рабочий подход, – осторожно развел губы Виктор в попытке улыбнуться. Вроде и морда цела. Губы не прокушены, коронки во рту не катаются как шарики в погремушке – и на том спасибо.
Степаныч медленно развернулся в сторону Виктора и навис над ним, словно настоящий мифический Геракл над издыхающей гидрой.
– Смотрю, ты вроде как уже оклемался. Почти, – сказал он задумчиво. – Так вот, запомни на будущее. Нет в жизни ничего такого, ради чего стоит надрываться до последнего. Всегда что-то надо про запас оставлять. На всякий случай. Иначе или порвешься, или крышку снесет напрочь. Рабочий подход – он, конечно, до полного отказа, до кругов перед глазами, до боли нестерпимой. Но головой-то ты должен понимать, где тот подход во благо, ради своей цели, а где – дурь. Своя ли, чужая ли – без разницы. Во всяком деле своя стратегия должна быть.
– Да ты прям Сунь-Цзы, – сказал Виктор, по частям поднимаясь с пола.
– Кто я? – прищурился Степаныч.
– Сунь-Цзы. Стратег такой был в Древнем Китае. Книгу написал знаменитую. «Искусство войны».
Взгляд Степаныча немного смягчился.
– В Китае, говоришь… Дельная, значит, книга была, если из древности до нас дошла.
Виктор подошел к скамье и, слегка кривясь, опустился рядом со Степанычем. Еще не до конца отошедшие руки давали о себе знать.
– А я, наверно, в Японию уеду, – неожиданно для себя сказал Виктор. Вроде не собирался никому говорить, а вот на ж тебе…
Степаныч как бы даже и не особо удивился. Только спросил:
– Насовсем?
– Не знаю, – осторожно пожал плечами Виктор. – Вроде как на три года обещали. А там – как получится.
– Это, считай, насовсем, – сказал Степаныч. – Если и вернешься, то уже не наш будешь.
– Да ладно тебе, – слегка обиделся Виктор. – Как это не наш? Я ж свой, российский!
– Был бы свой – здесь бы остался. Хотя…
Степаныч вздохнул.
– Хотя – кто его знает. Может, в этом и есть твой самый что ни на есть рабочий подход. Ты ж, как я понимаю, не на курорт туда отдыхать едешь?
– Правильно понимаешь, тренер, – кивнул Виктор.
– А сюда типа попрощаться заехал.
Виктор снова кивнул.
– Ясно, – сказал Степаныч. – Ну что ж, в добрый час. Только смотри, не порвись там, в Японии. И крышу свою придерживай. Помни, что я тебе про стратегию говорил…
* * *
Перед тем как подрулить к своему дому, Виктор дал еще пару ностальгических кругов по городским улицам. Так сказать, прощался с юностью. А может, просто напоследок захотелось набраться дополнительных ощущений от относительно недавно сбывшейся мечты о собственном автомобиле… Кто его знает, когда еще придется посидеть за рулем своей машины…
Жил Виктор на прежнем месте, в той же квартире, оставшейся им с сестрой от родителей. Конечно, по идее, с появлением некоторой финансовой стабильности (до того, как она стала крайне нестабильной) стоило бы, наверно, продать непрезентабельную «двушку» в «хрущобе», чтобы, добавив некую сумму, приобрести что-то более просторное и презентабельное. Но, как говорят американцы, «home, sweet home»
