Чёрт!
Это нихрена не моя колли по имени Линда.
Баба.
В моей кровати.
Когда уже должен вот-вот вернуться сын от бабули и прийти училка!
– Мир, может ещё раз? – мурлычет у уха хрипловатый женский голос, окутывая перегаром.
Откидываю одеяло и смотрю на гостью.
Какого хрена она вообще ещё здесь? Я ведь вызвал ей такси около двух часов ночи и ушёл спать.
– Ты какого ляда тут забыла? – сдёргиваю её руку со своего дружка.
Чёрные кружки из размазавшейся косметики разлепляются, являя покрасневшие щелки глаз.
– Ты чего? – баба дует губы. – Грубый такой…
– Я не грубый, – сажусь на кровати и натягиваю трусы. – Я не понял, что ты делаешь в моей постели утром. Как там тебя? Настя?
– Наташа, – девка тоже садится и натягивает свои кружевные полоски. – Я хотела сделать тебе сюрприз, думала, утром ещё потрахаемся.
Чем ты там думала, блядь?
– Сюрприз удался. Всё, можешь проваливать.
– Слушай, Дорофеев, – пытается изобразить обиженку. – Думаешь, если ты звезда спорта, так можешь так со мною разговаривать?
– Вот! – засовываю ноги в домашние шорты и натягиваю футболку. – Не станешь же ты терпеть такое отношение к тебе скотское? Не по принцессе холуй. Так что давай, обидься уже и свали.
– Да с радостью! В душ только схожу.
– Дома сходишь.
Иду в душ сам, очень надеясь, что, когда выйду, этой бляди в моей квартире уже не будет.
Что вообще за херня? Я вроде чётко вчера сказал: выпили вина, поебались и давай до свидания. В следующий раз придётся ждать и не идти спать, пока дверь не закрою.
Когда выхожу из душа, этой Наташи, слава Богу, и след простыл.
Дома при этом пиздец. А через два, а точнее уже полтора часа, придёт Кошка.
Беру мусорный пакет и заталкиваю туда остатки от вчерашнего ужина – бутылку из-под вина, коробки от роллов, прейзик.
На клининг уже времени нет, так что приходится самому.
– Эй, Игорь, ты там где? – звоню мелкому. – Скоро твоя училка придёт проверять, как ты живёшь, я что, сам должен срач дома убирать?
– Ну а чего мне будет-то? – недовольно ворчит малой.
– Чё-чё – через плечо. В детдом отправят, скажут, папаша не справляется. Будешь знать тогда, там тебе ни айфона, ни плейстейшн. Будешь жрать макароны с дерьмовой сосиской и квашеную капусту, понял?
– Да понял, иду уже. Бабе Шуре воды сейчас принесу и приду.
– Жду. Шурши давай. Ещё Линду выгулять надо.
Линда, кстати, уже поскуливает у порога. Я-то и с вечера её, кажется, не выгулял.
– Жди, подруга, сейчас Игорёк придёт и выведет тебя. А мне с пылесосом пробежаться надо. И давай шерстью тут не труси.
Собака смотрит на меня как на идиота. Только что бровь скептически не поднимает, увидев, как я достаю пылесос.
Баба тоже, короче, чего с неё взять.
Но родная. Уже седьмой год с нами, с тех пор, как щенком мне её в Питере после соревнований по дзюдо среди юношей подарили, когда был там приглашённым гостем. Единственная верная баба, которой можно доверять, хоть и тоже не без загонов.
Поправляю подушки на диване, убираю кружку с подлокотника и даже влажной салфеткой протираю оставленное от неё колечко следа. Куртки в шкаф, кроссовки в обувницу, сломанный зонт в мусорку.
А тут и Игорь приходит.
– Бать, да чего ты такой кипиш поднимаешь? Ну придёт училка и придёт. Тоже мне, из-за какой-то курицы так напрягаться.
– За базаром следи, понял? – смотрю на него хмуро и бросаю мяч ему, чтобы убрал в кладовку. – Ещё раз услышу в сторону учительницы что-то, что мне не понравится – получишь по усам, ясно?
