Когда наконец до неё доходит, она отшатывается, набирает полные лёгкие воздуха и мне уже на мгновение сдаётся, что она вот-вот заверещит во всю глотку.
Блин, как бы её затащить в тачку, чтобы нормально поговорить?
Но не хватало, чтобы мне потом пришили к попытке изнасилования ещё и похищение.
– Вы! – шепчет рьяно. – Вы меня преследуете, что ли?!
– Эм… нет…
Не хватало ещё.
Вместо того, чтобы сказать по делу, я внезапно начинаю тупить. Залипаю на её розовый пухлый аккуратный рот, на чуть сморщенный в гневе нос и понимаю… что, кажется, у меня снова начинается движение в штанах.
Да, ладно, Мир, всего лишь от взгляда на бабью морду?
Не ну, я, конечно, здоров вполне, но ладно бы на сиськи, но на сердитую моську уж как-то совсем по-малолетски.
– Серьёзно? – складывает руки на груди, но на шаг всё-таки отходит. Боится? Правильно делает, коза. – Откуда вы узнали, где я живу?
– А ты тут живёшь? – выгибаю бровь, на что она реагирует предсказуемым ступором, типа сама только поняла, что спалилась. – Ладно, шучу. Я пришёл извиниться за вчера. Я всё не так понял и все дела. Ну короче, прости, что перепутал тебя с проституткой.
Лицо её каменеет при слове «проститутка», как если бы я произнёс сейчас в её адрес древнее кельтское проклятье.
– Это… я бы хотел загладить вину, – продолжаю, и Люба-Любовь снова прищуривается. – В общем, на, держи. Это типа моральный ущерб, – протягиваю конверт с деньгами. – И давай забудем про это досадное недоразумение.
Её глаза расширяются при взгляде на конверт.
В точку. Баба есть баба – бабки решают все проблемы.
Даже где-то в глубине души почему-то расстраиваюсь немного, что она оказывается такой же, как все.
– Что это? – её голос подрагивает. – Деньги, что ли?
Могла бы обойтись и без восторгов таких откровенных.
– Ну да, – пожимаю плечами. – Компенсация так скажем.
Не знаю почему, но она вдруг краснеет до кончиков ушей. Вскидывает на меня горящий взгляд, а потом неожиданно замахивается своей сумочкой.
– Знаешь что, чемпион-орангутанг?! Да пошёл ты со своими деньгами! – успеваю поставить блок от удара сумочкой по морде, но Люба-Любовь не успокаивается и совершает ещё одну попытку нападения.
– Да что не так-то?!
– Да всё не так! Мало того, что проституткой обозвал, так ещё и деньги свои принёс! Хам! – раздухаривается девчонка, напоминая мне визгливую чихуашку моей бабушки.
– Да блин!
– Вот тебе и блин! Вали отсюда!
Отступать я не привык, но сейчас приходится ретироваться, пока на визги этой припадошной вся округа не сбежалась.
– Понял, понял, успокойся ты уже! – делаю шаг назад и поднимаю руки, а девчонка, обратив меня в позорное бегство, так сказать, разворачивается и, вздёрнув нос, топает в другую сторону. Совсем не в ту, в которую шла до нашей беседы.
Я же, отойдя на безопасное расстояние, стою, охуеваю и качаю головой. Кошка дикая. Надо, что ли, после её укуса от бешенства привиться. На всякий случай.
