Не сдержавшись, я громко фыркнула. А еще Земля круглая, и кофе ни фига не бодрит по утрам! Мы встретились, чтобы обменяться очевидными фактами?
– Зачем вы меня вызвали? – засунув руки в карманы джинсов, исподлобья посмотрела я на Руслана Александровича.
Дверь в аудиторию я предусмотрительно оставила открытой, и приглушенные голоса других студентов придавали мне уверенности. Этот странный препод не сможет мне ничего сделать!..
Вальяжно откинувшись на стуле, Горецкий скрестил руки на груди и смерил меня насмешливым взглядом.
– А ты врунишка, Аронова…
Я недоуменно приподняла брови. Когда мы снова успели перейти на ты?
– Ты говорила, что у тебя нет парня, – медленно протянул Руслан Александрович, впиваясь взглядом в мое лицо. Казалось, ему доставляет удовольствие растерянность, отразившаяся в моих глазах.
Какого черта мы вообще это обсуждаем?!
– Вы позвали меня, чтобы обсудить мою личную жизнь? – воинственно вскинула я подбородок.
Горецкий холодно усмехнулся и, плавно поднявшись со стула, неторопливо снял с себя пиджак.
Ох, что-то не нравится мне все это…
– А твой парень знает, какая ты обманщица? – не глядя на меня, направился к двери Горецкий.
Облизав пересохшие губы, я проводила мужчину расширенным взглядом. Он же не сделает этого? Он же не закроет дверь?..
– Чего вы от меня хотите? – выдохнула я ровно в тот момент, когда дверь с неотвратимым щелчком захлопнулась.
П…ц.
Развернувшись, Горецкий посмотрел мне прямо в глаза.
– Правды, – тихо ответил он, делая шаг в мою сторону.
Я нервно усмехнулась. Какой еще правды от меня хочет этот сумасшедший?!
– Если вы про моего парня, то, по-моему, это не имеет никакого отношения к учебе, – сжав зубы, процедила я. Ни за что не признаюсь этому отморозку, что Алекс – мой друг!
Растянув губы в снисходительной улыбке, Горецкий остановился в полуметре от меня. Чтобы не любоваться на его широкие плечи, обтянутые белоснежной рубашкой, я задрала голову и уставилась в серые мерцающие глаза. Сердце тут же пустилось вскачь. Я почувствовала себя глупым кроликом, которого матерый волк пожелал на обед.
– Я знал, что ты не такой божий одуванчик, каким кажешься на первый взгляд, – задумчиво протянул Горецкий, пристально разглядывая мое лицо.
Да он точно больной!
С трудом подавив в себе острое желание отступить назад и опустить глаза, я гневно раздула ноздри и, слегка прищурившись, наклонила голову.
– Руслан Александрович, у меня через десять минут начнется пара, а я все никак не могу понять, чего вы от меня хотите. Может, вы вначале сформулируете свои мысли, запишите в блокнотик, а уже потом вызовете к себе? – каждое мое слово сочилось от ядовитой вежливости. Меня, если честно, уже вконец достали эти непонятные придирки! Я никак не могла догнать, в какую игру играет наш новый куратор.
Закончив свою тираду, я резко замолчала, не сводя с Горецкого пылающего взгляда. И чем сильнее темнели его серые глаза, тем стремительнее ускорялся мой пульс. Ой что щас будет…
– Ты даже не представляешь, Аронова, чего я от тебя хочу, – вкрадчиво прошептал мужчина, наклоняясь вперед и касаясь дыханием моих волос.
Меня передернуло от зябких мурашек.
Заметив это, Горецкий усмехнулся и плавным движением переместился вбок от меня, присев на край парты. Его колени коснулись моих ног, а ладони мягко легли на талию. Я даже не успела пикнуть, как препод уже притянул меня к себе, впиваясь в лицо изучающим взглядом.
