– Но как вам удалось достичь такого мастерства? – воскликнул я, приходя немного в себя.
– Простая тренировка, такая же, как при умении ходить, – ответил он. – Как видите, нет никакого мошенничества.
Я ощупал свое тело, даже ущипнул себя за локоть и почувствовал боль. Нет, это не сон. Меня цепко в своем плену держала явь, перевернувшая мое сознание, поставившая с ног на голову все мои представления о законах физики. «Если люди способны держаться в воздухе без всякой опоры, освободившись от земного тяготения, то, что говорить об остальном? Можно смело верить в любые чудеса», – подумал я.
– Вам не надоела такая поза? – шутливо осведомился незнакомец.
– Несколько непривычно, – признался я и попросил опустить меня.
то же мгновение тело стало наполняться тяжестью до естественного состояния, и я плавно опустился на пол тамбура.
– Что скажете? – весело спросил незнакомец.
Я пожал плечами. Что я мог сказать? Незнакомец вдруг погрустнел и вздохнул.
– Но даже после таких доказательств вы не поверите в чудеса. Ваши глаза закрыты от априорных истин, и виной всему является ваша мнимая ученость. Вы жили жизнью книжного червя, шагая все это время по ложному пути. Если бы вы хоть раз в жизни обратили внимание, как высыхает земля после дождя, как растет трава из-под тающего снега, раскрывается бутон цветка утром… Вы тратите время на прочтение толстых фолиантов, иссушая мозг, но у вас не хватает терпения, чтобы наблюдать жизнь, видеть то, о чем вы создаете иллюзорное представление, выуживая лоскутные обрывки знаний из книжной рутины. Вам отпущен короткий отрезок бытия, а вы попусту тратите время на всякие глупости, которые не приносят радости. Учитесь жить. И тогда вы сможете не только поднять себя в воздух, но и унестись в Неизведанные Дали Небесного Океана. И запомните, что вы не самое разумное существо природы.
Незнакомец умолк. Я уже не возражал. Он посмотрел на меня долгим испытующим взглядом и сказал:
– Мне пора. Я должен сойти с поезда.
– Но как? – удивился я. – Вы же не будете прыгать на ходу?
– Вот видите, вы только что видели чудо и уже забыли, что я способен творить чудеса. Я выйду через эту дверь, – и он показал на стеклянную дверь, из-под которой убегало вдаль железнодорожное полотно.
Я не возражал, парализованный навалившимся на меня оцепенением. Незнакомец открыл дверь, и в тамбур ворвалась струя свежего ветра.
– Прощайте, – произнес он.
– Мы с вами больше никогда не увидимся?
– Как знать, может, и встретимся на суде совести.
Смысла последних слов я не понял, но уточнить уже ничего не смог. Он шагнул в пустоту. Я в ужасе подскочил к двери, ожидая увидеть на рельсах распластавшееся тело, но вместо этого увидел то, что выходило за рамки моего понимания: незнакомец повис в какой-то неподвижной точке над землей, которая быстро удалялась по убегающим вдаль рельсам. Он повернулся на этом пятачке пустоты, приветливо помахал мне, опустил руки и вдруг стремительно стал подниматься ввысь. Подобно птице со сложенными крыльями, он вскоре исчез в синеве бездонного неба. Вот и все чудеса. Мурашки пробежали у меня по спине. Я обалдело захлопнул дверь и только в эту минуту подумал, что, возможно, нахожусь под гипнозом. Я обшарил углы тамбура– тщетное и глупое занятие. За несколько последних минут я изрядно поглупел. Одураченный, я еще раз посмотрел на убегающие вдаль рельсы, на синее с редкими облачками небо, на сияющее по-осеннему солнце и отправился в свое купе.
