– Если придёт хотя бы двое, запасусь терпением для четырнадцатого, – обидевшемуся Доктору не хватало короны на задранной голове, как на гербе монеты.
– Понимаю… Подскажи, как от них избавиться. Яд какой-нибудь или клей… Думаешь, сожрут?
– Вы хотели убить меня, мастер Грэм, – он был подавлен, – я не могу вам помочь, – он взмахнул крыльями, в прощальном круге скинул перо на память, – но могу вас узнать, кем бы вы ни были!
– Постой! Ты мне нужен!
Он скрылся в проеме второго этажа, бросив меня на растерзание монстрам.
Следующий час прошёл в безделье. На ум приходили разные глупости, не проливавшие свет – как обезопаситься. Не давала покоя сакраментальная фраза – «смогу вас узнать, кем бы вы ни были» – приснившийся лекарь пугал тем же. Что значит «кем бы вы ни были»? Кем можно быть, кроме себя? Хороший ребус на закуску, рядом ждало нечто поинтересней. Дневной свет показал под головешками гравировку. Столешница провела ночь открытой, попробовал вернуть её на место тем же способом, плита состыковалась с тисовой подставкой. Наклюнулась идея. До вечера манипулировал рычажками в разных вариациях. За стенкой двигались детальки, хотя видимых результатов не принесло. Догадка, что механизм саркофага приводил в действие объекты, возникла неспроста. Во время последней поездки в Германию я познакомился с изобретателем, предложившим поместить рекламу в моей газете следующего содержания: «Изготавливаю несгораемые шкафы с секретными замками». Он показал экспериментальный шкаф, объяснив принцип действия. Определенно, саркофаг был таким шкафом, только вместо числа – слово. Гордое, пернатое слово, до волдырей натёршее мне язык.
Шесть воронов с литерами «C», «O», «R», «V», «U», «S» указывали клювами в одну сторону, оставалось надавить на фигуру с собственным изображением. Я застыл, словно на пороге исторического открытия. Под зданием заворочался проснувшийся великан. Отъехавшая крышка поманила заглянуть внутрь.
Из шахты пахло вековой затхлостью. Через четверть часа собрался с духом. Плита сдвинулась на треть, мешая свету в глубине разгуляться. Когда глаза привыкли, появились ступени.
– Так, так, так, – свесившись, опустился глубже.
Позабылся голод, отступила недавняя хандра, не терпелось вниз. И всё же благоразумие не рискнуло сунуться в подземелье с голыми руками. Кто знает, что там? Поблизости бродил чудовищный Батлер, вероятно, бегали собратья почившего дуэлянта. Мысль – использовать доспехи, появилась сама собой. Членистоногое к тому времени окаменело, усы вытянулись в настоящие рапиры. Были ещё ноги: покрытые мелкими зубчиками, напросились на прозвище – ногопилы. Испытав боеспособность на металлических часах, ногопил спрятался под сюртук. Для факела частично пожертвовал сюртуком, маслянистые внутренности послужили пропиткой для камлотовых лоскутов. Перо Доктора, разобранное на ворсинки, заменило трут. С двумя рапирами, пилой и факелом, я нацелился выяснить, что находится в подземелье.
Ни свисающей паутины, ни ржавчины за шиворот, ни малейшего скрипа. Спуск лежал сквозь механический узел, виртуозно петляя между шарнирами и шестернями, то проползая под тросами, то проходя мостами над червячными валами и рычагами. Подчинившись паролю, детали обнажались, ожидая указаний хозяина. Из причудливых дебрей за прислугой следил глава хаотического порядка – маятник.
Под ногами сработал датчик. Охрана проснулась, застучали каблучки, плита поплыла по салазкам, ловушка захлопнулась.
