Потом Марина применила более интенсивную терапию.
В итоге мы так и уснули обнявшись. И уже не слышали ни настойчивых стуков в дверь подошедшего Джуса, ни его пожелания нам всего хорошего, ни его слов, что он будет ждать меня в лобби.
Я спал. И снились мне звезды, большие и крупные. Только вот какая-то черная туча постоянно пыталась закрыть их свет. Я почти просыпался, но, ощущая тепло жены и чувствуя ее сердцебиение своим телом, вновь проваливался в сон. И звезды вокруг меня снова светились ярким, лучистым светом. И где-то там, среди них, проскальзывало лицо Илли. И она мне оттуда жизнерадостно улыбалась.
Так я и остался до утра в клинике. Не слыша, какими словами называет меня в лобби Джус.
Я также не знал, что в итоге он все-таки позвонил на рецепцию клиники. И лишь узнав, что я так и не покинул палату жены, махнув рукой, отправился к себе в номер.
* * *
Проснувшись и поцеловав жену в щеку, я аккуратно выбрался из кровати. Побежал в душ. С удивлением обнаружил там одноразовые бритвы и маленький баллончик с гелем для бритья. И только уже бреясь, сообразил, что, может, эти предметы иногда и женщинам могут пригодиться.
Хотя опять же, бреясь, думал я, вокруг космические технологии, а здесь, получается, каменный век. Где лазерная и фототехнология эпиляции. С другой стороны, а какая мне разница, сплевывая зубную пасту и выкидывая одноразовую зубную щетку, подытожил для себя я.
Подошел к креслу и попытался тихонечко одеться. Фигушки. Уже когда я надевал пиджак, Марина открыла глаза.
– Доброе утро! – Я склонился и поцеловал ее. – Спасибо тебе за все! Мне правда легче.
Она улыбнулась и потянулась. Одеяло сползло до половины ее тела, и мне снова захотелось раздеться. Но я сдержался.
– А ты куда? – сонно поинтересовалась она.
– Мне нужно найти одного человека. Он знаком с родителями Иллианны. Через него хочу передать посылку для них. Они же до сих пор не знают о ее смерти. – честно, глядя ей в глаза, ответил я ей. – Потом, – продолжил я, – хотел заглянуть на корабль и сделать копию записи. Последней записи с камер нашего корабля у планеты Мастеров. Пусть это очень тяжело для них, но это последние кадры с ней. Напишу им пояснительную записку. Сам я им в глаза посмотреть не смогу. Сил не хватит!
Марина очень серьезно смотрела на меня. Потом сказала:
– Да, это будет честно по отношению к ней и ее родителям.
Даже не представляю, чего ей стоили эти слова.
– А вечером зайдешь? Я продолжу свою терапию, – уточнила она.
Я с улыбкой пообещал ей это и, напоследок еще раз поцеловав ее, выбежал из номера.
Спустился на рецепцию и взял себе пропуск на посещение палаты жены. Строгая администраторша с чуть одутловатым лицом без вариантов заявила, что пройти в клинику я смогу не позже десяти вечера.
Я с улыбкой убедил ее, что опаздывать не собираюсь. Далее я выдвинул просьбу вызвать мне такси.
– А трансфера у вас нет? – удивленно вскинула она свои сильно выщипанные брови. – И вообще куда вам надо?
– Трансфер был, но на нем мог уехать мой друг, – пояснил я ей. – А нужно мне на основной космодром.
– Так давайте посмотрим данные на вашего друга, – предложила она. – Вдруг машина еще свободна.
– Джус, – уже начиная уставать от этого трепа, ответил ей я.
Та быстренько защелкала пальцами по клавиатуре, усиленно вглядываясь в экран монитора. Наконец найдя нужную запись, она всплеснула руками и, подняв удивленный взгляд на меня, сказала:
