На завтрак Эри уже привычно спустился вниз, в квартиру Берта, и после того, как тарелки опустели, спросил у Тесс:
– Какие планы на сегодня?
– Хм, – задумалась девушка. – Ты ведь успел что-то сочинить вчера?
Юноше так и хотелось съязвить «Ну да, конечно, я же не бегал на свидание, в отличие от кое-кого!». Но вместо этого Эри заявил:
– Вообще-то да, целый проигрыш с куплетом! Это, между прочим, уже немало, ещё придумать припев – и будет каркас песни!
– Хорошо, – кивнула Тесс, – а я придумала первую строчку.
– Большой прогресс, – хмыкнул Эри.
– Ой, а сам-то! – Тон, которым девушка это говорила, ясно сообщал: она ничуть не раскаивается в том, что предпочла оставить своего новоиспечённого музыканта наедине с ещё не рождённой песней. Вместо ещё десятка минут бессмысленных споров и пререканий Эри решил, что нужно вернуть разговор в более конструктивное русло.
– Ну и с чего мы начнём нашу песню?
– Со слов «Гвинсберн – это то, что…»
Юноша выждал несколько секунд, но продолжения не последовало.
– Гвинсберн – это что? – наконец решился уточнить он. Девушка посмотрела на него так, как будто ответ был очевиден:
– Осталось придумать, что представляет собой наш город лично для нас.
– Мне не нравится, – мотнул головой Эри.
– Серьёзно? Ты же сам вчера сказал, что песня будет про наш город!
– Это был сарказм, разве не помнишь?
– Ну извините, господин остряк, – возмутилась Тесс, – оказывается, я ещё и должна угадывать, где у вас сарказм, а где саркастичный сарказм!
Эри проворчал что-то про себя.
– Ну так что, оставим? – самоуверенного энтузиазма «юной поэтессе» было не занимать.
– Нет. Я имел в виду другой город.
– Какой? – растерялась девушка. – Альден, что ли?
– Нет. Пойдём наверх, я покажу.
Конечно, сейчас, когда над крышами висела серая хмарь и горизонт стирался в туманной мгле, эффектной иллюстрации для моего вдохновенного рассказа о «городе на крышах» не наблюдалось. Но Тессария, выслушав давешнюю идею и внимательно посмотрев в окно, кивнула:
– А знаешь, мне нравится такой взгляд на город. Он… необычный, что ли.
– Да-да, это наш козырь! – вдохновенно начал я. – На вашем конкурсе наверняка половина песен будет про любовь-морковь, а половина про замечательный город Гвинсберн. И тут мы с нашей песней!
– Вы все в Альдене такого мнения о нас? – холодно поинтересовалась Тессария.
– Не знаю, – честно сказал я. – А вообще-то, это сарказм.
– Спасибо, что пояснил!
– Ты же сама просила!
– А я и благодарю!
– А я и не возмущаюсь!
– Заметно.
Я вздохнул. Так всегда: жителям одного города кажется, что в других городах живут какие-то чудаки, а то и вообще нелюди. Конечно, если много путешествуешь, то такое ощущение пропадает, но всё-таки не полностью. На жителей Альдена будут косо смотреть в любом другом городе нашей страны: «ох уж эти столичные пижоны!». Впрочем, и ворчание альденских бабушек у подъезда в стиле «Вот наехало провинциалов!» – дело обычное. Многие современные горожане никак не могут понять, что везде живут точно такие же люди, как и они, и нет разницы, где кому «повезло» родиться.
– Ладно, – вздохнула Тессария, – я знаю, что у вас к нам не шибко радостно относятся, да и мы не лучше. Давай не будем поддерживать эти распри и сосредоточимся на работе.
– Согласен.
– Кстати, хочешь совет? Если хочешь быть похожим на нашего, прежде всего как можно реже употребляй слово «Гвинсберн». Мы чаще зовём его «Гвинс».
