Эрин кивнула и, наклонившись к Мейси, чтобы ее никто, кроме подруги, не услышал, сказала:
– Пообещай, что никому не расскажешь. Идет?
– Клянусь, – с самым серьезным видом заверила ее Мейси.
Эрин судорожно сглотнула.
– Я беременна, – прошептала она и поспешила закрыть рот подруги ладонью, чтобы та, не дай бог, не вскрикнула от неожиданности. С Мейси станется.
У той расширились глаза.
– Намек поняла? – спросила Эрин.
Мейси кивнула, и Эрин опустила руку.
– Как, черт возьми, это случилось? Ты, кажется, говорила, что предохранялась? – громко спросила Мейси.
– Тише ты!
Мейси еще раз кивнула.
– Ладно, я поняла, нам надо поговорить, – сказала она, на этот раз приглушенно.
– Никто не знает, кроме Трины. Она-то и купила тест, потому что у меня не хватило ума посмотреть правде в глаза. А теперь еще и ты.
– Бедняжка, и что ты думаешь делать? – сочувственно погладив Эрин по плечу, спросила Мейси.
– Рожать, что же еще!
Мейси улыбнулась:
– В этом я как раз не сомневалась. Я имела в виду, что ты собираешься делать со всем остальным.
– Предпочитаю жить, не загадывая наперед. Я должна ему сказать, но подумала, что, возможно, стоит подождать, пока не пройдет первый триместр. – Который закончится очень скоро. – Знаешь, говорят, первые двенадцать недель самые опасные, и все такое.
– Ты молодая здоровая женщина. Я уверена, что с тобой все будет в порядке, и чем дольше ты будешь тянуть с разговором, тем хуже для тебя. Поняла?
Эрин молча кивнула. В горле уже стояли слезы.
– Прости, Мейси. Я последнее время стала какой-то слишком эмоциональной.
– Ты же знаешь, что в одиночку ребенка не сделать, так что не бойся ему об этом сказать. Этот мужчина только с виду такой неприступный, поверь моей интуиции. Я думаю, если ты с ним спала, он не станет отказываться от отцовства.
– Да, но мы с ним даже не друзья. С тех пор как переспали, он старается даже на глаза мне не попадаться. – Эрин ни за что не призналась бы, как ей от этого больно.
– У него в голове тараканов полно, что меня не удивляет. Если вспомнить, как отец к нему относился, да еще то, что никто не знает, где он пропадал так долго… Ты же видела, какие у него всегда грустные глаза.
«Всегда, но не той ночью», – подумала Эрин. В ту ночь она грусти в его глазах не заметила. Она видела в них лишь страсть. Эрин зябко поежилась.
– Расскажи ему, – сказала Мейси, похлопав Эрин по руке.
– Скажу. Только пока не знаю когда. И как.
Эрин выпила чаю, отчего тошнота немного отступила. Затем она расплатилась, обняла Мейси и поехала на работу.
Здание окружной прокуратуры примыкало к зданию отделения полиции, расположенному как раз напротив суда. Их разделял ухоженный сквер с нарядной беседкой посередине. Кабинет у Эрин был тесноват, зато вид из окна радовал глаз и поднимал настроение.
Рабочий день уже давно начался, и потому свободного места для парковки в непосредственной близости от здания прокуратуры не нашлось. Этот августовский день выдался необычно прохладным. Выйдя из машины, Эрин зябко поежилась. Прихватив с собой жакет и портфель с документами, Эрин захлопнула дверцу машины. Она уже прошла половину пути до входа в учреждение, когда, вдруг услышав зловещий свистящий звук, оглянулась и, никого не увидев, пошла дальше. Она успела сделать еще пару шагов перед тем, как почувствовала жгучую боль в руке.
Опустив глаза, Эрин увидела, как блузка ее пропитывается кровью. Эрин не понимала, что происходит. Внезапно голова у нее закружилась, и она покачнулась.
