Через несколько дней пыль немного улеглась, хотя оставались уникумы, не брезговавшие напомнить мне о фотках. Но их я смиряла таким дьявольски злым взглядом, что как мне показалось, некоторые даже начали побаиваться меня. Хотя, что я могла им сделать?
Как я успела выяснить, Эдриан Салливан был местным монархом с двумя верными подручными и серой массой, только и ждущей удобного случая, чтобы приблизиться к святой троице. Блондин был Аполлоном женских сердец, и почти каждая девчонка в академии мечтала стать его девушкой. Фу! И ещё раз фу!
Думаю, дело в его отце. Наверное. Его имя мне показалось знакомым, но я не придала этому значения. Эдвард Салливан был успешным бизнесменом, разумеется, наследство у его сына имелось немаленькое, но и без того, Эдриан устроился неплохо. Он занимал какую-то руководящую должность в банке своего отца, хотя работал удалённо, из академии.
Как так получалось, для меня оставалось загадкой. Я всегда думала, что для управления людьми нужно видеть этих людей, их работу, следить за выполнением. Хотя наверняка в фирме была такая же ситуация как и здесь, а какая-нибудь молоденькая секретарша доносила Салливану младшему обо всём, что происходит за его спиной. Я бы не удивилась.
О его друге я узнала меньше. Марк Уолтерс тоже вроде не был бедняком, но кто его родители, чем занимаются, что он сам из себя представляет – так и не узнала. Краем уха слышала, что у него в Шатвиле есть свой отель. Но насколько это правда – судить не берусь.
А вот о третьем незнакомце я не узнала ничего, кроме имени. Роберт Бёрк оставался для меня загадкой. Я не понимала, почему парень, о котором ничего не известно, у которого нет богатых родителей (а именно о таких, тут ходило больше всего слухов), таскается за этими снобами. Что они ему дают? Не платят же они ему за массовку и устрашение. Тем более, что в большинстве наших с Салливаном стычек он был безучастен.
А стычки случались чуть ли не каждый день. Каким образом третьекурсник умудрялся попадаться на моём пути, я не могла понять. То ли специально поджидал, то ли у вселенной такое чувство юмора. Но за пару недель мой словарный и саркастический запасы пополнились изрядно. То у нас физкультура общая, и в меня летят мячи от влюблённых выдр, то деловой английский, и моё произношение его раздражает. То ещё что-то…
Такие колкости особо не задевали меня, но заставляли каждый раз выдумывать всё более изощрённые остроты в ответ. Однажды он вылил мне на голову почти горячий кофе, после того, как я «случайно» облила его водой из бутылки, когда он выходил из спортзала. Не буду вдаваться в подробности, но после этого первая стена, находящаяся на уровне моей головы пострадала от нашей с блондином близости и его кулака. Хотя его косточки тоже не стальные, исцарапались немного костяшки рук.
За это время мне сделали много подлянок, но и я в долгу не оставалась. Сражалась сразу на два фронта: Салливан и воблы, воблы и Салливан.
Очередной «праведный гнев» я вызвала на себя сама. Случайно. Когда, гуляя по коридорам академии во время большой перемены, я наткнулась на знаменитое трио. Меня передёрнуло. Сначала, было, хотела пройти мимо, лишь бы не заметили меня, но не удержалась.
Между ним, его прихвостнями, ещё одним парнем и стеной, в этот раз был затиснут какой-то парнишка. Уж не знаю, что они там друг другу сделали, но на угрозы расправы, вырывающиеся из ядовитой пасти блондина, мне по привычке захотелось ответить. Я буркнула что-то себе под нос, шагая мимо. И всё бы ничего, но парень их услышал и медленно, с хищной грацией, перевёл свой взор на меня. Всё, как и хотела, чистая «случайность». Вот только от его взгляда…
