– Ремонт…
– Даже не думай про финансирование заикаться! Деньги перечислялись вовремя! И где они? Сколько дач на них построено? Сколько иномарок куплено?
– Товарищ генерал…
– Не пререкаться, полковник. Молчать! – Секретарь еле удержался от грубости, вовремя остановившись. Закурил новую сигарету и двинулся к ожидающей его машине, напоследок бросив через плечо:
– Ищи боеголовку, полковник. Землю носом рой, но ищи. А нет, так… так – под трибунал…
Сев в машину, генерал стряхнул с плаща капли воды. Окинул взглядом весь этот бардак, именуемый секретным военным объектом, выругался сквозь зубы. Потом, тронув водителя за плечо, приказал:
– Давай в город. В гостиницу. Персонал наверняка больше знает, они наблюдательнее…
– Есть, товарищ генерал.
В гостинице уже работали несколько человек из военной прокуратуры. Двери номеров, в которых останавливались выходцы с кавказских республик, были открыты, эксперты добывали отпечатки пальцев. Тут же находилась и регистраторша, которая была в тот день за стойкой и помнила этих самых «чурок», как их привыкли здесь называть. В который уже раз, наверное, отвечала на одни и те же вопросы следователя.
Генерал зашел в номер, огляделся в поисках стула, но не найдя такового, сел на кровать, собираясь послушать, что женщина говорит.
А говорила она такое:
– Я поначалу и не думала на этих, что они несколько номеров снимут. Обычно же всей толпой в одной комнате селятся, а тут…
Развела руками…
Следователь отметил что-то в своем блокноте. Задал еще вопрос:
– О чем они говорили, не помните?
– Я их спросила, чем торгуют. Говорят, что виноградом. Обещали угостить, кстати.
Следователь указал на пакеты, что так и лежали в номере, те самые, что купил Гога.
– Этот?
– Ну наверное, откуда же мне знать, – регистраторша пожала плечами. – Виноград, он и есть виноград…
– А лица, внешность запомнили?
– Где уж тут запомнишь? Они все на одну рожу, только одежда разная.
Генерал еще немного послушал, не прерывая, потом вышел из номера. Прокуратура неплохо работала, мешать не стоило. Только вот что-то подсказывало, что устанавливать личности бесполезно. Либо документы поддельные, либо и вовсе задействованные в нападении ни разу по милицейским сводкам не проходили, кроме лишь Хабиба. Да и сам боевик вряд ли какую-то зацепку даст. Теперь найди его, наверняка уже все нападавшие умотали подальше отсюда, времени для этого у них было предостаточно. А раз скрылись, то теперь жди, где с боеголовкой вынырнут, да так вынырнут, что мало не покажется никому. Смертники с поясами взрывчатки детской шалостью выглядеть будут…
Навстречу попался какой-то майор. Тяжело дышал и вспотел, словно пробежал не меньше десяти километров. Завидев генерала, оправил форму, подошел и, козырнув, доложил:
– Товарищ генерал, местные охотники обнаружили пропавший грузовик в пятнадцати километрах к северо-востоку. Говорят, что там полно трупов. Опергруппа уже готова, ждем вашего решения. Вертолет на аэродроме.
Секретарь освобожденно вздохнул; общая картина мало-мало начинала проясняться, еще немного, и можно будет строить реальные предположения насчет дальнейшего пути похищенной боеголовки. Оглядел майора с ног до головы, бросил коротко:
– Веди.
«Пищевоз» стоял с краю обширной поляны, укрытый маскировочной сеткой. Такой действительно с воздуха не обнаружишь, и конкретно повезло, что грузовик обнаружили местные жители. Не случись такого, еще неизвестно, куда завели бы слепые поиски, а теперь… теперь кое-что можно было предполагать более-менее уверенно.
