Пятница, 1 апреля
Ни гуси, ни изгнанный со своих охотничьих угодий в Сконе лис Смирре даже предположить не могли, что когда-нибудь встретятся. Это казалось невероятным. Но гуси, напуганные задержавшейся в Смоланде зимой, выбрали путь через Блекинге, а изгнанник, преступивший Закон леса, направился именно туда. Совершенно случайное совпадение. Он бродил по северу провинции и проклинал судьбу. Ему не встретился ни один птичий двор, в обширных лесах он не нашел ни одной косули с косулятами. Сказать, что лис был недоволен, мало. Он был в ярости.
Как-то к вечеру Смирре бродил в окрестностях речки Роннебю в пустынном, словно бы вымершем лесу и услышал знакомые крики. Поднял голову и увидел стаю гусей. Он не спутал бы эту стаю ни с одной в мире: в середине летел крупный белоснежный гусь.
Это была стая Акки с Кебнекайсе.
Он погнался за гусями. Даже не из-за голода, хотя и в самом деле был голоден. Но голод можно пережить. Главное – отомстить за пережитое унижение. Смирре бежал и то и дело поднимал голову – не ошибся ли в направлении? Нет, не ошибся: как он и предполагал, гуси взяли курс на восток. Долетев до речки, они изменили направление и взяли курс на юг. Ясно, ищут место для ночевки на берегу. Там-то он их и возьмет. Даже и трудов особых не понадобится, подумал лис и облизнулся.
Но облизнулся зря. Увидел выбранное Аккой с Кебнекайсе место, и ему сразу стало ясно – там они в безопасности.
Роннебю – не такая уж большая и уж совсем не полноводная река. Небольшая речка. Но речка эта широко известна своими сказочно красивыми берегами. Она течет между высокими, величественными скалами. Скалы эти подымаются из воды почти отвесно, но на малейших уступах растут и жимолость, и черемуха, и боярышник, и клен, и ольха, и ракита. Нет ничего прекраснее, чем в теплый летний день плыть на лодке и любоваться всей этой мягкой, ласковой зеленью, непостижимым усилием примостившейся на суровых скалах.
Но сейчас, когда зима еще не совсем сдала свои полномочия, деревья стояли голые и печальные. Да и красотой пейзажа восхищаться было некому. А дикие горные гуси вовсе и не думали ни про какую красоту. Они радовались удаче: нашли полоску песка на берегу реки, крошечную, но все же достаточную, чтобы разместилась вся стая. Перед ними кипела вода в порогах, а за спиной высилась крутая, неприступная скала. Мало того, их и увидеть-то было трудно сквозь густое переплетение ветвей прилепившихся на скале деревьев. Лучше не придумаешь.
Уставшие птицы тут же, как по команде, уснули.
Но мальчику не спалось. Повторилась вчерашняя история: как только зашло солнце, его охватили страх и тоска по людям. Он свернулся под крылом Белого. Тепло, но здесь ничего не видно и не слышно. Если Белому что-то будет грозить, он не сможет его защитить.
Мальчуган высунул голову и прислушался. Откуда появляются ночью все эти шорохи и шепоты? И еще какие-то загадочные, но, несомненно, угрожающие звуки. Ему стало не по себе. Он выбрался из-под крыла и спрыгнул на песок. Лучше быть начеку.
А Смирре стоял на краю обрыва и размышлял.
Надо спуститься по отвесной скале. Если не сверзишься, придется плыть по бурной речке. Промокнешь до костей, а еще неизвестно, удастся ли незамеченным подобраться к пятачку, где устроились на ночлег гуси. Из этой затеи ничего не выйдет. Эта банда слишком умна для тебя, Смирре. Пора с этим кончать. Пора прислушаться к доводам разума.
