– Наш общий крылатый знакомый своего не упустит, да и чужого тоже. Чем же вы собираетесь сегодня заняться, если не секрет?
Мы ответили ему, что собираемся выйти наверх прогуляться, поразмяться и подышать свежим воздухом, а затем продолжить обследование сего города, ничего секретного в наших планах нет. Он снова понимающе улыбнулся и одобрительно кивнул, не выказав, между тем, никакого удивления. Лишь порекомендовал не заходить наверху слишком далеко и избегать общения с амекарцами и лесными людьми, коли таковые встретятся на нашем пути. А затем, быстро покончив с завтраком и сославшись на неотложные дела, связанные с началом занятий, Корнезар, раскланявшись, быстро удалился. Не успели мы перекинуться и парой слов, как в зал влетел Коршан.
– Лёгок на помине! – негромко сказал Юриник, сделав из глиняной кружки большущий глоток арбузного сока вперемешку с дынным. Ворон, ловко спланировав на наш стол, пробурчал что-то вроде приветствия и накинулся, рыча от нетерпения, словно голодная невоспитанная собака, на приготовленное для него угощение. За считанные секунды ненасытный Коршан расправился с едой, так же, как и с добавкой, которую он вежливо, но настойчиво вытребовал у нас, как и в прошлый раз. После еды он нахохлился, распустил перья и приготовился слегка отдохнуть, а, может быть, даже вздремнуть ненароком, но не специально, а так, если получится. Коршан вообще в последнее время изменился до неузнаваемости: как в отношении к нам у него возникло какое-то подобие дружбы, так и в поведении появилось что-то, отдалённо напоминающее воспитанность. Он начал изъясняться более культурным и благозвучным языком, ему стало небезразлично мнение окружающих. Как вчера за ужином, когда он вовремя спохватился с поспешным заглатыванием мяса. Хотя сейчас он почему-то не придал этому большого значения и даже позволил себе рычать во время завтрака.
Между тем, устроившись поудобнее, ворон всем своим видом давал понять, что теперь он не прочь поболтать о том о сём! Коршан вопросительно уставился на нас, обводя томно-ленивым взглядом всех присутствующих по очереди.
Первым не удержался и задал ему вопрос Дорокорн:
– Ты случайно не встретил своего друга и соратника Корнезара, он только что вышел отсюда?
– Встретил, встретил! А точнее, это он встретил лбом моё крыло, да так удачно, что его пустая голова загудела, как прохудившийся церковный колокол! Вы должны были отчётливо слышать этот пустой звон, – заносчиво ответил ворон и с вызовом окинул нас своим идеально отрепетированным орлиным взором.
– Да почему же ты так недолюбливаешь Корнезара? – этот вопрос интересовал всех, но задал его всё тот же Дорокорн.
– А за что вы мне его прикажете любить-то? За красивые глазки, что ли?
Намёк на Корнезаровы красивые, а раз так, то и наверняка вкусные глазки, показался мне зловещим. Я поневоле припомнил свои опасения на плоту в последний день нашего сплавления по реке, когда ворон вскарабкался мне на руки и ловко разыгрывал дружескую заботу в надежде чем-нибудь поживиться. Он тогда ещё сожрал здоровенного жирного жука с моего плеча и противно хрустел им прямо мне в ухо. Тьфу!
А тем временем Коршан продолжал, всё больше распаляясь:
– Он, по-моему, что-то имеет против нас, птиц! К тому же от него никогда не дождёшься ни доброго слова, ни маленького завалящего и обветренного кусочка мяса, чтоб заморить червячка.
