– Какого…, – в смятении запищала я, – какого это фига ты здесь забыл?
Отпрянула от него и вжалась в изголовье кровати, судорожно накрывая себя клочком одеяла. Но прежде я заглянула под него, чтобы провести детальную инвентаризацию.
Итого: честь на месте, совесть тоже при мне... ну и одежда частично присутствует.
Слава богу. Правда, брюк я всё же не досчиталась.
Какова вероятность, что я сама их сняла? Нулевая, думается мне.
– Мы же не…? – заикалась не в силах вымолвить фразу.
– Нет, что ты? Как я мог? Ты же была в отключке, – сказал он с напускным видом.
Тима повернулся на бок и начал вести со мной игру в гляделки, вгоняя меня в водоворот неслыханного позора.
Пользуясь случаем, я так же решила не оставаться в стороне. Вскользь прошлась взглядом по крепкому телу, на котором теперь, определённо, больше мускулатуры. Пресс у него вообще как будто накладной. Или рисованный, прям как и татуировки, которых я раньше не видела.
– Ты не мог бы выйти? Мне нужно одеться, – буркнула, когда поняла, что он может бесконечно пялиться на меня.
– Зачем? Что я там не видел? – я нервно хохотнула с его слов, стыдливо пряча лицо в ладонях. – Кстати, заметил у тебя на ногах шрамы. Это всё досталось тебе от аварии? – насторожился он, я кивнула. – А внизу живота?
Ой.
– Эм-м... Мне делали кое-какую операцию, – замешкалась я, проводя пальцами по своему шершавому рубцу.
– И какую же?
– Удачную, раз я всё ещё жива, – скривила рот, а затем решила отвести от себя разговор: – Смотрю ты все свои шрамы скрыл под татуировками. Странно, что на снимках в журналах их не было. Недавно сделал?
Склонив голову, он глянул на свои татуировки, расположенные на груди и на левом плече так, будто сам их раньше не замечал.
– Нет, вообще-то. Просто я прошу, чтобы их убирали в фотошопе. Это слишком личное!
– Что на них? – дотронулась до его груди, где громоздилось объёмное тату. Пробежалась пальчиками по незнакомым словам и даже ощутила выпуклость букв на упругой коже. – Это же латынь?
– Да, латынь, – стиснув зубы, перехватил мою руку, но сразу же выпустил её.
– Ты мне скажешь, что они обозначают? – приглядевшись, я обнаружила рой мурашек у него на груди, где только что касалась его.
– Нет! Не скажу, – безразлично бросил он и отвернулся от меня, накрывая себя одеялом.
Крис, кем ты себя возомнила?
Я нарочито громко хмыкнула, чтобы он точно услышал. Вздёрнув подбородок, резким движением я вытащила из-под него одеяло и закуталась в него. А дальше я побрела на поиски ванной комнаты.
Я прошлась вглубь просторного номера, где обнаружила ещё одну спальню.
Так и знала, что нарочно уложил меня в свою кровать!
Кажется, я снова возвращаюсь в прошлое пятилетней давности, когда Тима был для меня самым сложным ребусом в жизни. Если мне снова придётся разгадывать его, то на сей раз у меня не выйдет. Боюсь, я растеряла все навыки. Не думаю, что мне снова посчастливиться узнать, кто же такой Тимофей Димуров настоящий.
– Тут же есть ещё одна комната. Почему не уложил меня в ней? – спросила я, вернувшись к нему.
Мне было до жути любопытно узнать, что же он на это ответит.
– Я боялся оставить тебя одну, – с толикой нежности в голосе произнёс он, прикладывая свой телефон к уху.
Ждёт от меня благодарностей? Так не дождётся.
За ужином в ресторане он обмолвился фразой о том, что не имел серьёзных отношений после нашего расставания, но я нутром чувствовала здесь что-то нечистое.
