Ньюн сидел, насупившись, на камне, который высился над этим миром. Его обуревала ненависть к ци'мри, ненависть куда более сильная, чем обычно испытывали мри к другим расам. По летоисчислению, принятому у мри, Ньюну было двадцать шесть лет. Но этот счет не совпадал с периодом обращения Кесрит по орбите вокруг Арайна. Он отличался и от того, что был принят на Нисрене и на двух других планетах, где жил Народ в течение времени, о котором повествовали песни Келов. Но никто не мог сказать, что было раньше.
Ньюн был на голову выше любого из своих соплеменников. На высоких скулах четко выделялся сет'ал – три ритуальных шрама – принадлежность к своей касте. Они были выкрашены несмываемой голубой краской и означали, что Ньюн – полноправный член касты Келов – рука Народа. Будучи келом, он с головы до пят был одет в черное; черная вуаль и черная повязка на голове – мэз и зейдх – скрывали его лицо от взглядов чужих, оставляя открытыми только лоб и глаза. Но и они могли быть укрыты прозрачной чернотой зейдх, если начнется сильная пыльная буря, или красный Арайн проберется в зенит. Он был одним из Народа: и лицо его, и мысли считалось неприличным открывать перед представителями других рас. Поэтому черная мантия и черная вуаль окутывали его с головы до пят: и это означало, что он принадлежит к той единственной касте Народа, которая имеет право общаться с другими расами. Черная мантия, сайг, поддерживалась ремнями, на которых висело оружие, а также награды, джи'тэй, полученные келом за службу своему Народу. У Ньюна не было ни одной награды, он еще не успел отличиться ни в чем, и любому мри это было очевидно.
Будучи келом, он не умел ни читать, ни писать. Но он мог работать с компьютерами и знал математику регулов и мри. Он знал сложную генеалогию Дома, которая брала начало с самого Нисрена. Древние песнопения наполняли его меланхолией, когда он пел их. Ему было больно видеть потрескавшиеся стены Эдуна Кесритуна, трудно осознавать, что в живых осталось только несколько человек. Он не мог примириться с тем, что его раса вымирает, что это реально. Он знал все песнопения. Но он знал, что у него не будет ребенка, который будет петь их здесь, на Кесрит. Он изучил языки, что было обязательным условием принадлежности к касте Келов. Он свободно говорил на четырех языках. Два из них были диалектами мри, третий – языком регулов, и четвертый – языком врага. Он хорошо владел оружием – и ин'ейн, и захен'ейн. Девять наставников учили его сражаться, и он знал, что достиг в этом высшей степени совершенства.
И все пошло прахом.
Регулы.
Ци'мри.
Ньюн столкнул ногой камень, который покатился вниз в горячий бассейн, подняв облако пара.
Мир.
Конечно, мир на условиях землян. Регулы отвергли помощь мри в самые критические моменты войны. Регулы без сожаления отдавали жизни мри, и они, несомненно, заплатят кровавую цену, отдав эдуны, которые уже потеряли последних сыновей и дочерей Келов. И все это потому, что какие-то незадачливые военачальники регулов запланировали и бросили в самоубийственную атаку горстку мри, чтобы прикрыть свое бегство, спасти свои жизни и добро.
Вряд ли земляне поняли, что слабость союза регулов и мри в том, что обрушившиеся на него несчастья действуют гораздо больше на регулов, чем на мри.
Было очевидно, что регулы под ударами землян будут отступать без оглядки, несмотря на все советы мри не делать этого, и в своем стремлении убежать подальше и достичь полной безопасности отдавать планету за планетой. Хотя даже глупцу было ясно, что безопасности не существует.
