Его мама умерла при его родах, а отец всегда был занят. Лишь только няни, которые сидели с ним лишь потому, что он из королевского рода, могли одарить его лживой любовью. Ларс понял это с детства, поэтому какой-то настоящей заботы в своей жизни он не познал. Отец, его старшие братья – никто из них ни разу не поинтересовался о его делах во время протяжных исследований, как будто Ларса не существовало. Кажется, если бы он умер, то они бы узнали не сразу об этом.
А тут человек принёс ему любимый пирог. Голодному, пропустившему ужин Ларсу, который готовился провести ночь с пустым желудком.
Кайтлин была первый раз в покоях Ларса и начала удивленно оглядываться. Она не изучала магию, и ей было интересно, как всё это выглядит наяву.
– Ларс, а ты следишь за людьми? – спросила она, увидев вдруг забытый оптический прибор, который Ларс в спешке оставил в том же положении.
– Нет, ты ошибаешься. Просто… Просто я не ожидал, что ты придёшь и, видимо, когда падал, наклонил его, из-за чего кажется, что он направлен на другие окна замка.
– Ты упал, когда я постучала? – засмеялась Кайтлин, а затем посерьёзнела. – Тебя совсем не навещают, поэтому ты так отреагировал?
– Что правда, то правда. Знаешь, что я тебе скажу? Мне никто никогда не приносил лично в покои еду.
Кайтлин лукаво улыбнулась.
– Так… Значит… Я первая?
– Да.
Ларс улыбнулся ей в ответ. Они улыбались друг другу несколько секунд, и тут ему пришлось включить все свои головные механизмы, чтобы придумать, что сказать. Если так долго смотреть и улыбаться – будет как-то глупо.
– Кайтлин, ты же первый раз в моих покоях. Я тебе о них много рассказывал, а теперь ты увидишь всё воочию, – сказал Ларс и взял её за руку.
Покои Ларса представляли из себя достаточно большую круглую комнату с высоким конусовидным потолком. Три окна делили окружность этой комнаты на три равные дуги. Также к стене прилегал деревянный стол, равный шестой части всей окружности, край которого – прилегающий к стене – был в форме дуги, чтобы плотно прижаться к стене. Этакая форма полуокружности.
Стол был завален книгами разных размеров, различными блокнотами, новыми и старыми свитками, грязными листами, которые исписаны разными формулами.
Кроме того, более трети комнаты занимал огромный деревянный книжный шкаф, в котором умещалось не менее шестисот книг. Он был сделан искусным мастером по заказу самого Ларса – шкаф украшен узорами, связанными каким-либо образом с деревьями. Приобрел он этот шкаф за собственные деньги, которые дал ему Порядок для развития новой техники.
Окна имели достаточно широкий подоконник, чтобы там можно было не то что положить что-нибудь, но даже спокойно спать (нет, Ларс не проверял).
Пол гладкий, каменный. В полу присутствовала система отопления, поэтому в покоях не было холодно, и ходить по такому полу было одно удовольствие.
Небольшая деревянная кровать занимала такой же градус дуги, как и стол. И, в общем-то, это всё, что было в его скромных покоях.
Хотя одна достаточно дорогая вещь всё же была в его комнате.
– А тут, посередине, видишь окружность? – спросил Ларс у Кайтлин. Та утвердительно кивнула.
– Это прибор, который создаёт барьер против любого проявления энергии. Он не очень прочный, конечно, но мне достаточно и такого. В общем, он работает так: заряжаешь его своей энергией, внутри эта энергия преобразовывается в этот самый барьер, направленный вертикально вверх по данной окружности. Преобразование происходит, потому что маги, которые создают подобные изобретения, заклинают вещи, придавая им магические свойства. Те же посохи – ни что иное, как инструмент, который потребляет твою энергию и преобразовывает её во что-то другое, а во что – уже дело самого создателя посоха, – пояснил Ларс.
