– Когда? – поспешно уточнил Куш.
– Как только я найду человека, способного выступить в этой истории, – ответил самодовольный Такенс.
Минуло несколько часов, в которые верховный жрец, коварный и искушенный в человеческих слабостях, не терял времени даром. Он без труда нашел в Уасете подходящего человека, способного за подходящую сумму на любое злодеяние и ложь; кого не страшили ни гнев богов, ни сама смерть, и подгадал наиболее подходящее время для исполнения дела, так неподобающего для сана верховного жреца Амона-Ра.
Среди ночи фараон Обеих Земель был разбужен новым сановником, статным и красивым аристократом лет на пять моложе его.
– О, повелитель, – обратился к нему Хоремхеб. – Группа жрецов ипет-исутского храма Амона-Ра хочет незамедлительно с тобой поговорить.
Фараон спал в павильоне, чтобы не тревожить сон царицы государственными делами, когда засиживался допоздна. Нефру он очень дорожил, особенно теперь, когда в ней пробуждалась новая жизнь, жизнь их ребенка.
Фараон поднялся и слуги одели его.
По знаку сановника вошли трое жрецов.
Они сразу же хотели говорить, но Амонхотеп сбил их с толку вопросом:
– У вас, о мудрые слуги Амона, какое-нибудь дело?
Жрецы слегка смешались; потом тонкогубый начал:
– О, божественный сын Амона, чей светлый лик освещает землю Египта и посылает плодородие и жизнь каждому существу…
– Что случилось, мудрый Куш? – обратился фараон к другому жрецу, а первый замер на полуслове:
– О, бессмертный! Мы здесь потому что должны сообщить своему повелителю о страшных злодеяниях, творящихся у него за спиной и о которых владыка не имеет представления! – поспешно проговорил Куш, боясь, что фараон прервет и его.
– Что случилось? – не теряя самообладания, вновь повторил Амонхотеп IV.
– О, божественный! Об этом мы можем говорить с тобой только наедине, – Куш скосил глаза в сторону Хоремхеба.
Фараон подал знак сановнику удалиться.
Когда тот вышел, Куш продолжил тоном заговорщика:
– О, божественный! Мы, жрецы Амона, покровителя Уасета, оказались вовлечены в страшную историю, которая касается тебя, о бессмертный!
– Я слушаю вас, – спокойно отвечал Амонхотеп IV, садясь на край ложа.
Куш продолжал:
– Ты знаешь о том, что царица часто посещала наш благословенный храм…
– Да.
– Ты знаешь, что там она приносила дары Амону, а затем некоторое время пребывала под крышей храма?
– Да.
– Она прославляла имя бога солнца, покровителя Уасета и Обеих Земель, ведь так?
– Да.
– И мы думали то же, но случай помог нам разобраться в истине.
– Что такое? – фараон внутренне напрягся, но ничем не выдал своего волнения.
– Царица часто просила оставить ее в одном из внутренних помещений храма, наедине с Амоном, как она говорила. И вот недавно мы узнали через достойного человека, который сейчас говорит с тобой, божественный. С кем она оставалась там.
– Что?! – в голосе фараона прозвучала угроза. – Говори!
– В тот момент я проходил мимо комнаты, где находилась царица, – лепетал Куш. – И мне лицом к лицу довелось столкнуться с мужчиной, выходящим от прекраснейшей.
– Что?! – пророкотал Амонхотеп так невозможно низко, что его голос был подобен раскату грома. – Что ты произнес?
– Я видел его. Этого мужчину, – продолжал Куш, холодея от мыслей о последствиях страшных слов, льющихся из его собственных уст. – Он был высокий молодой египтянин, с виду ремесленник, не аристократ. Увидев меня, он испугался, со всей силы толкнул меня. Я упал, а он пустился бежать прочь из храма. Спустя некоторое время вышла царица, как ни в чем не бывало. Я не подал вида, что знаю ее тайну, с непременным уважением проводил ее до носилок, и она покинула храм.
