Адъютант не соврал, Ральфа и вправду выписали, но «подхватить» бывшего пациента удалось не у медиков, а чуть ли не под дверьми капитанского кабинета.
– Рыжий, – начал было Эрик, догнав его в коридоре, – что происходит?
– Какое совпадение, – скривился тот. – Я как раз собирался спросить это у тебя, но мою реплику нагло сперли.
– Хочешь сказать, тоже не знаешь?
– А было похоже, что я говорю другое?
– Сдается, – притормозил Эрик перед самой створкой, уцепив за рукав и Радема тоже, – нам с тобой, летун, больше не до шуток. Вот прям аж чешется между лопатками от дерьмового предчувствия.
Но больше добавить ничего не успел – из кабинета, не дожидаясь, пока они постучат, высунулся мрачный капитан и буркнул:
– Чего застыли? Входите, г-гладиаторы…
Вот теперь и до Ральфа начало доходить, что шутки кончились. Переглянувшись с Эриком, он первым шагнул через порог.
– Господин капитан!..
– Не орите, лейтенант, – поморщился тот. – Не требуется уже.
И протянул им два заранее приготовленных листка:
– Подписывайте. Это все, что я смог для вас сделать, чтобы обошлось без волчьего билета.
Эрик прочитал первые строчки и вдруг понял – остальное плывет у него перед глазами. Какого хрена, что за … ?! Он едва не выдал это вслух, но рыжий со своей репликой успел первым:
– Я не буду подписывать! – столь категоричное заявление украсила еще и выпяченная вперед челюсть – чтоб, значит, совсем никаких сомнений. Ни у кого.
– Хочется разбирательства? – поднял на него глаза капитан, присаживаясь за стол, но им стулья не предлагая. Очень демонстративно.
– Я. Это. Не подпишу! – сказано было так, что почудилось – если рыжего сейчас задеть, на пол с шорохом ссыпется покрывающая его ледяная корка. – Можно идти?
– Идите, Радем, – пожал он плечами со слишком уж показным равнодушием. – Готовьтесь к суду, раз так.
Ральф аккуратно положил чуть смятый документ на край стола, развернулся через левое плечо и молча вышел, так же аккуратно прикрыв за собой створку. Словно опасался, что если не удержится – разнесет ее в хлам. И не только ее.
Эрик остался с капитаном Лео Егером один на один, но материться уже передумал, лишь молча, с каким-то непонятным ему самому любопытством рассматривал начальство. Бывшее теперь. Можно даже не гадать.
Впрочем, наводящих вопросов капитану и не требовалось:
– Насколько я знаю вашего отца, лейтенант, то после вот этого, – поднял и потряс тот бланком, оставленным на столе рыжим, – он запросто организует вам почти любую должность в Германии.
– Вообще-то, я вроде как должен подписать вот эту бумагу, – Эрик очень похоже сымитировал жест капитана, но с тем листком, что держал сам. – А не ее сестру, которой трясете сейчас вы.
– Без разницы, – отмахнулся Егер. – Там все слово в слово. Так вот, Гуттен, если подпишете, то даже причину увольнения скрывать не придется – ну драка и драка, можно подумать, и вправду нечто из ряда вон… А вот если довести ситуацию до трибунала, на что так старательно нарывается Радем, то на армии вообще и на авиации в частности, вы смело можете ставить крест. Это понятно?
– Мне непонятно другое, – Эрик склонил голову к плечу, рассматривая Егера под новым углом. – С чего вы вдруг решили дать делу ход? Что успело измениться за эту пару часов?..
Но неожиданно споткнулся на полуслове, сообразив все сам, без подсказок:
– Комиссия штабных, так? Из-за них? – и взорвался, увидев, что отрицать очевидное тот не спешит: – Какого?..
