А ещё военные генералы и почти все члены правящей знати владели боевой кровной магиец, могу́щей пробить практически любую волшебу, сама ей тоже являясь. И говорили, хоть Годовит и не знал достоверно, что и правитель Белых вод князь и хан, как и князья других земель белой расы, и великий государь всех земель Полмира – Рассинии, богоподобный, непобедимый Русиглав, все они были и воинами боевой кровной магии, и ведуны, что делало их духовную и телесную мощь невероятно огромной.
Познакомится с ведьмой – соседкой Годовит надумал как-то в середине зимы, когда дел было немного, а времени свободного напротив, достаточно. И вот три дня двигаясь строго на север воин нашел, описанную ему становцами долину, между двух сопок. Но присутствие жилья Годовит не обнаружил. Весь день он обследовал долину, передвигался по снегу человек довольно скоро на широких, смазанных жиром лыжах, но странное дело, никаких следов ни то, что жилища, даже зверя, не было.
– Как же так? Где тут ошибка? Что это вообще за место такое? – вопрошал Годовит в пустоту, и вдруг обернувшись застыл каменным изваянием.
Мужчина увидел прямо за спиной старенькую избушку, с покосившейся трубой, стоящую на высоких деревянных сваях, обнесённую частоколом, на который были нанизаны высохшие черепа. Черепа были весьма разнообразные, как волчьи и лисьи, так и медвежьи, и даже пара – тройка человеческих. А перед частоколом стояла старуха, чей возраст уже невозможно было угадать, одета в легкий полушубок, из шкур серых лисиц, растрепанные седые, белые, как всё вокруг окружавший снег, волосы, стянутые грязной косынкой на макушке. Огромная родинка на крючковатом носу и пронизывающий взгляд, взгляд серо – голубых глаз, затуманенных бельмом. Сухие узкие губы, жуткая, почти полностью беззубая улыбка.
– Когойто мне бес сегодня принёс?
– Ранешне духа белой расы видам не видала, слыхом не слыхала, … и вот опять…
Слова ведьмы походили на карканье вороны.
– А ну к, погодь, а не ты ли добрый молодец сосед мой новый? – старуха театрально прищурила левый глаз и одарила воина улыбкой, при этом вытащив кончик тёмно-бордового языка наружу.
– Ка-аак? Где? Не было ж, я пять раз проезжал по месту этому, … и не было…, – выдавил из себя Годовит, затем наконец мужчина собрал разлетевшиеся мысли и сбиваясь заговорил.
– Твоя правда ведьма, сосед, кличут Годовитом, я, это, пришёл значит познакомится, а то негоже…
– Гоже, не гоже, на говно похоже. Да не пужайся воин Годовит. Кличат меня бабой Йогушай, а ты воин пришёл, так заходь, неча возле ворот мне тут ауру портить.
Странное дело, но за частоколом вроде и зимы не было никакой. Росла мелкая, пожухлая трава, какие-то плодовые деревца со скрюченными листьями и засохшими плодами. В избе обстановка бедненькая, посреди стояла большая каменная закопченная печь, вдоль стен, под потолком висело куча разнообразных высушенных трав, слева от печи занавеска из грязной тряпицы, за которой располагалась постель, справа стоял широкий, неотесанный, грубо сколоченный стол, а за столом с очень серьёзным видом сидела чумазая девчонка годков четырёх.
Смотрела она на мужчину, очень странно, казалось, несмотря на свои года, она видела воина насквозь, прочла за мгновение его судьбу, его прошлое и будущие. Вдруг из её ясных зеленых глаз потекли два маленьких ручейка, при этом выражение лица никак не поменялось.
