Сорокин, напротив, относился к победам и поражениям довольно хладнокровно. Выиграл – прекрасно! Проиграл… Что ж, надо больше внимания уделять тренировкам, учесть допущенные в бою ошибки и впредь избегать их. Он тоже был каратистом, но не брезговал и приемами из других видов единоборств, за что неоднократно выслушивал нарекания от Сергея, свято соблюдавшего чистоту стиля Ши-то-рю[16]…
– Жалко грушу, – сказал Алексей. – Я хотел еще немного поотрабатывать удары руками и головой. Ладно, пойду ставить[17] лай-кик. – С этими словами он направился к обитой матами колонне.
Апраксин, пожав плечами, принялся делать растяжку…
Полулегальный тотализатор располагался не где-нибудь на задворках, а в одном из московских дворцов спорта. Давно канули в Лету те времена, когда бои без правил проводились ночью на пустырях, а публика взирала на них из окон поставленных кругом машин. Теперь все стало иначе. Просторный чистый зал, скамьи амфитеатром. В центре ринг. Зрители чувствовали себя вполне комфортно. Буфет спорткомплекса, переоборудованный под бар, предоставлял к услугам желающих первосортную выпивку. Клиенты могли не опасаться сивухи, оформленной под Абсолют. Фирма гарантировала качество. До начала представления оставалось около получаса, и респектабельные любители зеленого змия кучковались около стойки. Прихлебывая импортное пойло высшей очистки, они оживленно обсуждали бойцовские качества гладиаторов. Сегодня намечалось три поединка: Савельев с Лазаренко, Сорокин с Шевчуком и Апраксин с Малининым. Первые двое были никому не известными новичками, и потому разговор шел в основном о двух других парах.
– Апраксин красавец[18], техника блеск! – доказывал багроволицый толстяк со стаканом виски в руке худощавому приятелю. – В прошлый раз он сделал Короваева за две минуты. Пяткой в ухо[19] хлесь, и Коровай, хмырь болотный, в полном отрубе! Поставлю на него!
– А ты видел Малинина в деле? – поинтересовался его собеседник, затягиваясь сигаретой.
– Нет, да какая разница. Апраксин обязательно победит!
Худощавый едва заметно улыбнулся, но спорить не стал. Наконец прозвучал звонок, и зрители потянулись в зал…
Первый бой протекал вяло и неинтересно. Минут пять противники обменивались редкими ударами и не спешили переходить к активным действиям.
– Шевелись, дохлятина! Чего косишь[20]… Дай ему в рыло! – негодующе вопили завсегдатаи, сожалея в глубине души, что заблаговременно не запаслись гнилыми помидорами.
– Работайте, сволочи, или вышвырну отсюда к чертям собачьим, – злобно шипел в углу ринга рефери, один из совладельцев тотализатора.
Новички поневоле зашевелились и сошлись в ближний бой, беспорядочно лупцуя друг друга чем придется: кулаками, коленями, локтями, головами…
Савельев оказался выносливее, и спустя минуту Лазаренко распластался на полу. Рефери торжественно поднял вверх руку окровавленного победителя, который едва держался на ногах.
– Вот и первый наш сегодняшний герой! – лучезарно улыбаясь, объявил он. – Считай, тебе повезло, – шепнул рефери на ухо Савельеву, – но если и в следующий раз будешь так телиться выгоню! Усвоил?
Парень послушно кивнул и, шатаясь, побрел в раздевалку. Поверженный Лазаренко слабо зашевелился, подавая первые признаки жизни. Двое дюжих молодцев сноровисто подхватили его на руки и унесли с ринга.
Служители присыпали опилками пятна крови. Длинноногие девицы в мини-купальниках, размахивая разноцветными флагами и виляя задами, несколько раз промаршировали вокруг арены.
