Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления - страница 12

Откуда такой накал ненависти? Черчилль не единственный политик-реакционер в новейшей истории Великобритании. В качестве одной из причин часто называют его высокомерие; плюс, возможно, людей раздражала еще и его безудержная страсть к бахвальству. Он слишком громко радовался своим триумфам. Британцы терпимо относятся к решительным политикам, таким как Каннинг, Пиль, Дизраэли, Ллойд Джордж, Кейр Харди, Най Бивен, но они не любят, когда британцев возят лицом по британской же грязи. А Черчилль слишком часто – в Тонипенди в 1910 г., во время всеобщей стачки в 1926 г., в 1919 г. в Шотландии[27] – обращался со своими согражданами как с врагами. С какой стати это должно было нравиться всем без исключения?

Тем не менее история всегда непредсказуема. Она выбирает действующее лицо, облачает его в нарядный костюм и выталкивает на сцену, где человек играет назначенную ему роль с таким упоением, что эта роль становится частью реальности. Когда падает занавес, она разгоняет старых актеров и набирает новых – неумелых, но готовых учиться – и вновь бросает их в бой. Черчилль был одним из таких актеров, сформированных своей эпохой.

При жизни он не был культовой фигурой. Скорее наоборот. Он был приемлем в качестве лидера военного времени, но сомнения вокруг его фигуры никогда полностью не рассеивались. К тому времени, как он стал премьер-министром и главой национального правительства с Эттли в качестве своего заместителя, люди понимали, что доверить ведение войны, от которой никуда было не деться, больше некому. Поэтому они поддержали его – чтобы при первой же возможности мгновенно и без особого сожаления избавиться от него, что, собственно, и произошло в июле 1945 г.

Но даже во время войны поддержка Черчилля массами зависела от обстоятельств. Необходимо помнить, что, несмотря на всю драматургию фильма «Темные времена» (Darkest Hour), встреченного аплодисментами зрителей и критиков, Черчилль произнес свое знаменитое «Мы никогда не сдадимся» в то время, когда нация была травмирована поражением под Дюнкерком. Уже тогда было очевидно, что стадное чувство, проявившееся в начале Первой мировой войны, на этот раз не сработает. Солдаты, которым удалось эвакуироваться из Дюнкерка, знали, насколько плохо они подготовлены и вооружены и что правящий класс абсолютно не понимает причин, по которым все произошло. Даже полупоражения вызывают вопросы в умах тех, кого учили беспрекословно подчиняться старшим по званию.

Дюнкерк нанес серьезный удар по самоуверенности правящих кругов. Управлявшая страной группировка тори была вовсе не уверена в том, что Британия выживет. Пропагандистскую войну они выиграли, но широко разрекламированный «дух Дюнкерка» был не более чем маской победителя, за которой скрывалось растерянное и напуганное лицо. 1 июля 1940 г. The Times напечатала примечательную редакционную статью, которая более или менее актуальна и сегодня, но которую невозможно представить вышедшей из-под пера кого-либо из сотрудников медиаимперии Мёрдока, да и вообще любого либерального СМИ на Западе: