Умберто добрел до кромки океана, и его желудок исторг горький поток желчи и отчаяния. У берега, казавшегося резиновым, поднимались брызги соленой пены, а черные водовороты рассеивали рвоту по воде.
Ветер высушил слезы, но когда Умберто увидел длинный след пены, бурлящей у побережья, как у борта корабля, он понял, что это вовсе не ветер гонит волны на проклятый атолл, на котором они оказались.
– Мы двигаемся! – заорал он. – Черт подери, эта сволочь шевелится!
Эннио и Валентина у него за спиной вглядывались в волны, поднимавшиеся у берегов все выше и выше.
Фрррр! Фрррр!
Откуда-то глубоко из-под земли доносилась странная вибрация, словно исполинский двигатель начал работать после долгого простоя.
– Валентина, останься с Дэни, – попросил Умберто, а потом посмотрел на Эннио. – Пойдем. Надо посмотреть, что там, на гребаном холме.
* * *
Это оказалось сложнее, чем они думали. Холм действительно был невысоким, с уступами на склонах, но совершенно гладким, мягким и скользким, в соленых разводах, что очень сильно затрудняло подъем.
Они соскальзывали, падали, поднимались на несколько десятков метров и снова падали, как мешки с картошкой, но вставали снова и снова, поддерживая друг друга. Умберто был уверен, что им вообще не удалось бы вскарабкаться наверх, если бы не прочно сидевшие в земле редкие кустики, за которые можно цепляться.
Пройдя половину пути, парни остановились на каком-то выступе перцового цвета, чтобы перевести дух.
– Я вообще перестал понимать, что происходит, – растерянно произнес Эннио. На осунувшемся лице резко выделялись скулы и глаза. – Недавно смотрел документалку о плавучем острове, который нашли в Новой Зеландии. Из пемзы лавового происхождения. Он плыл по течению, а через несколько дней затонул. Что думаешь? Может, мы на таком острове?
– Не знаю, – пробормотал Умберто, стараясь не смотреть, как волны плещутся у берегов. С возвышенности было еще лучше заметно, как двигается остров. Судя по положению солнца, на юг.
Движение казалось Умберто осознанным, да еще это непрекращающееся фррр, фррр, фрррр… Будто дыхание. Дыхание какого-то живого существа.
Вдруг в голове его промелькнуло детское воспоминание. И он решил рассказать Эннио.
– А может, мы высадились на Заратане.
– Зара-чем?
– На Заратане. Ты в детстве приключения Синдбада-морехода читал?
– Нет. Что за фигню ты несешь?
– Ну… Заратан – это живой остров, про него написано в нескольких старых сказках и даже в средневековых справочниках по зоологии. Это – спина кита или огромной черепахи, которым тысяча лет. Если кит или черепаха долго не уходят под воду, то на спине могут вырасти всякие растения, трава и даже поселиться маленькие животные. Иногда моряки принимали ее за настоящий остров и высаживались на него. Так, например, сделали Синдбад и его матросы, которые плыли по Индийскому океану, как и мы…
Сицилиец расхохотался и с таким исступлением начал чесать бороду, что стал похож на наркомана.
– Чушь какая-то. Не думаешь же ты, что…
– Нет. Да и вообще. Я не знаю, что думать. Но слышишь этот шум? Это точно не ветер, похоже на дыхание. Идет откуда-то снизу. И земля здесь какая-то странная. Как будто… кожа, жесткая и толстая кожа. И ты не можешь отрицать, что мы двигаемся.
– То есть ты всерьез думаешь, что мы стоим на спине Зара-что-то-там?
– Да нет. Но, может, это и правда какое-то животное, китообразное или… Не знаю, зачем я все это говорю.
