– Какое положение? – вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать.
Маргарет тяжело вздохнула, опускаясь на стул.
– Ох, горемычная ты моя, явно ведь голову зашибла! После смерти отца наши дела идут всё хуже. Люди, с появлением Джонсонов, теперь предпочитают их новую пекарню, что на главной улице. У них печь получше, да и прилавок с товаром куда красивее нашего. – Она устало потёрла виски, будто пытаясь снять вдруг накатившую боль. – Если в этом месяце мы не выплатим долг за муку, Оливер больше не даст нам товар в кредит.
Я почувствовала, как внутри всё дрогнуло от жалости к этому, по сути, чужой мне, изможденной женщине. Мне отчаянно захотелось ей хоть чем-нибудь помочь.
– Прости, я просто… после вчерашнего падения некоторые вещи вылетели из головы, – попыталась я объяснить своё странное поведение.
Маргарет смягчилась.
– Всё в порядке, дорогая. Пройдёт день-два, и память полностью вернётся. Главное, что ты здорова.
Колокольчик над дверью звякнул, оповещая о первом посетителе. Маргарет быстро поправила передник и вышла в торговый зал с приклеенной улыбкой на губах.
Я осталась на кухне, размышляя о ситуации. Судя по полученной информации, финансовое положение пекарни я всё же определила верно – оно было катастрофическим. Качество продукции – низким. А конкуренция – высокой. Идеальный рецепт для бизнес-краха.
День тянулся медленно. Клиентов было мало. Пожилые женщины, пара рабочих, священник из местной церкви. Они покупали по одной буханке хлеба, иногда добавляя булочку. К закрытию половина выпечки осталась нераспроданной.
– Завтра сделаем сухари, – вздохнула Маргарет, убирая непроданный хлеб. – Может, хоть их удастся сбыть.
После закрытия, новая мама позвала меня прогуляться.
– Пройдёмся до лавки, нужно попросить Оливера подождать с долгом ещё неделю.
Я тут же согласилась, радуясь возможности узнать больше о городке.
Брайарвуд оказался типичным провинциальным поселением: одна главная улица с лавками и церковью, несколько жилых кварталов, рыночная площадь. Маргарет, встречаясь со знакомыми, вежливо с ними раскланивалась, некоторые интересовались моим здоровьем. Видимо, новость о моём падении уже разлетелась по городку. Интересно, как они узнали?
– Миссис Браун, как ваша дочь? – спросила полная женщина в цветастом платье. – Я слышала, она вчера упала замертво прямо у печи!
– Слухи преувеличены, миссис Хиггинс, – спокойно ответила Маргарет. – Уитни просто переутомилась.
– Да-да, конечно, – женщина заговорщически понизила голос. – А я слышала, что это из-за того, что она отказала молодому Джеймсу. Говорят, он сделал ей предложение, а она ему отказала! Такому приличному юноше!
Я почувствовала, как отчего-то краска заливает лицо. И не могла истолковать эту свою реакцию на совершенно незнакомое мне имя. Кто такой этот Джеймс? И почему мой отказ стал предметом сплетен?
– Миссис Хиггинс, – в голосе Маргарет появились ледяные нотки, – моя дочь вольна сама решать, за кого ей выходить замуж. А теперь извините, нам нужно идти.
Она потянула меня за руку, и мы поспешили дальше. Я заметила, как люди оборачиваются нам вслед, шепчутся. Очевидно, в таком маленьком городе любое событие становилось поводом для обсуждения.
Лавка Оливера находилась в конце главной улицы. Колокольчик звякнул, когда мы вошли в тёмное помещение, заставленное мешками и ящиками. За прилавком стоял худой мужчина с острым носом и редеющими волосами.
