Женщина взглянула на витрину.
– Они выглядят по-другому. И стоят дороже?
– Да, семь пенсов за штуку, – Маргарет произнесла цену с явной неловкостью. – Но у нас есть и обычные, за пять.
К моему облегчению, женщина даже не взглянула на дешёвые.
– Дайте мне две новых, пожалуйста. Они так восхитительно пахнут, что я не могу устоять.
Когда она ушла, Маргарет посмотрела на меня с удивлением.
– Миссис Паркер никогда не брала больше одной булочки. И она даже не торговалась из-за цены!
Я улыбнулась, но воздержалась от комментариев. День только начинался.
К полудню произошло маленькое чудо. Новые булочки закончились. Все до единой. Покупатели, привлечённые ароматом, доносившимся из пекарни, приходили специально за ними. Некоторые брали по несколько штук, другие интересовались, будут ли завтра ещё. Обычные булочки оставались почти нетронутыми, как и стандартный хлеб. Зато улучшенный также пользовался спросом, хотя и не таким ажиотажным.
– Невероятно, – прошептала мама, пересчитывая выручку. – Мы заработали больше, чем за весь прошлый понедельник. И это только половина дня!
Я кивнула, чувствуя прилив профессиональной гордости. В этом мире не было современных технологий и изысканных ингредиентов, но основы хорошей сдобы оставались неизменными в любой эпохе.
– Нужно приготовить ещё, – сказала я, закатывая рукава. – Люди будут возвращаться.
Маргарет больше не возражала. Мы вместе замесили новое тесто, и на этот раз она внимательно следила за каждым моим движением, запоминая пропорции и технику.
Вторая партия булочек была готова к трём часам, и мы едва успели выложить их на витрину, как колокольчик над дверью зазвенел, оповещая о новом покупателе.
В пекарню вошёл молодой человек с приятным открытым лицом и копной каштановых волос. Увидев меня, он слегка покраснел.
– Здравствуй, Уитни, – проговорил он, теребя в руках кепи. – Я слышал, тебе вчера стало плохо. Как ты себя чувствуешь?
Я растерялась, не зная, как реагировать на человека, явно знакомого с настоящей Уитни.
– Спасибо, уже лучше, – осторожно ответила я.
– Это Джеймс Тернер, – поспешила вмешаться Маргарет. – Сын кузнеца. Ты непременно вспомнишь Джеймса, дорогая.
Так вот он какой, тот самый Джеймс из дневника! Парень, сделавший Уитни предложение и получивший отказ.
– Конечно, вспомню, – солгала я, улыбаясь юноше. – Ты хочешь купить что-нибудь, Джеймс?
Он смутился ещё больше.
– Вообще-то я пришёл узнать, не нужна ли вам помощь. Отец сказал, у вас могут быть трудности с оплатой долга Оливеру.
Маргарет напряглась.
– Мы справимся, спасибо. Дела начинают налаживаться.
– Но если вам всё же понадобится помощь, – настаивал юноша, при этом не сводя с меня глаз, – я всегда готов…
– На, попробуй, – перебила я, протягивая ему булочку. – За счёт заведения.
Джеймс послушно взял угощение и на автомате откусил. Его глаза тут же широко распахнулись:
– Это потрясающе! Ты сама их испекла, Уитни?
– Да, по новому рецепту, – я улыбнулась, наблюдая за эмоциями на его симпатичном, но простоватом лице.
– Никогда не пробовал ничего подобного, – искренне сказал он. – Это что-то незабываемое!
Я почувствовала странное смущение от его похвалы, хотя комплимент предназначался не мне, а настоящей Уитни.
– Я рада, что тебе понравилось.
– Можно мне взять ещё несколько? – спросил Джеймс, доставая монеты. – Отец обожает сладкое.
Когда он ушёл, Маргарет многозначительно посмотрела на меня.
