Он может продолжить… Иначе. Есть и другие виды секса.
А у него кровь кипит…
Я ничего не ответила. Сделала вид, что его слова – часть того безумия, что обрушилась на нас. Мужчины в порыве страсти могут наговорить что угодно. Мне и раньше говорили.
– Любава… Ну что ты молчишь? – он резко выпрямился, нависнув надо мной. – Я тебя обидел? Был груб?
– Нет.
– А что тогда?
– Не знаю, не приду в себя никак…
В мои руки вложили мыло, которое я чудом удержала.
– Помой меня, – процедил Клим, упираясь рукой в стену рядом с моей головой. – Хочу почувствовать тебя… хотя бы так.
Сказать куда легче, чем сделать.
Особенно, если говоришь не ты.
Я не смотрела ему в лицо. Не могла. В голове отсчитывал время невидимый таймер. Надо как можно быстрее вернуть Клима в кровать. Причём в его! Если нянюшка права, и мужчину может вырубить в любой момент, я при всём желании не дотащу Клима до кровати. Во мне пятьдесят кг, а в нём не менее восьмидесяти! А то и все девяносто.
И если уж совсем сойти с ума и предположить, что я его волоком дотащу до кровати, то как потом на неё укладывать?
Я намылила руки и опустила их вниз. К паху. Да… Теперь я его трогала. Надо было посмотреть и убедиться, что крови не осталось, что улик не будет. Надо всё сделать идеально.
Когда тяжёлая рука опустилась мне на плечо, дыхание оборвалось. Я на секунду прикрыла глаза и… начала опускаться на корточки. Вода нещадно хлестала по голове и спине. Пофиг. Тут вопрос жизни и смерти, не до сантиментов и капризов.
И всё-таки хорошо, что мы стояли в душе, и вода сглаживала восприятие. Член у Клима был большим, с крупной головкой. Я аккуратно мыла его, особое внимание уделяя паховым волосам. Вот где может укрыться моя погибель.
Единственное, что я не понимала – почему во рту образовалось столько слюны? Я глотала, она снова собиралась. И мысли какие-то в голове мелькали нехорошие… пугающие… Будто бы мне нравилось то, что происходило. И член Клима напротив лица – тоже…
Меня вздёрнули кверху неожиданно. Я охнула, и тотчас мужские губы накрыли мои. А тело вдавили в чужое. Я вцепилась в его мокрые плечи, ответила на поцелуй.
– Чёрт...
Клима повело, шатнуло.
Мамочки…
– Пойдём в кровать, – быстро прошептала я, понимая, что счёт пошёл даже не на минуты.
Как мы выбрались из узкой душевой и обтёрлись полотенцами, я не помню.
– Оденься, холодно.
Даже находясь в состоянии, близком к неадеквату, Клим умудрялся командовать.
Или заботиться обо мне?
Нет-нет! Командовать. Определённо.
Я шмыгнула ногами в тапочки и лишь тогда посмотрела на Арбатова. Тот стоял неподалёку и часто моргал, борясь с новыми неприятными ощущениями.
Дальше – ещё хуже. Это чудо, что мне удалось выйти с ним из ванной, что он нигде не упал.
– Давай к тебе на кровать, – прошептала я.
Он поддался. Рухнул, едва не плашмя. Чёрт…
– Любава…
– Да?
Я склонилась над ним. Мне показалось, что он хочет сказать нечто очень важное.
Мужчина не без усилия вскинул руку кверху и сжал мой затылок. Откуда в этом бугае столько силы и упрямства? Он никак не желал засыпать.
– Это только начало… Обещаю.
Его слова подкосили меня. Если бы он не упал на подушку, не закрыл глаза и не засопел, я бы не выдержала. Во мне что-то надорвалось. Я кое-как оттолкнулась от матраса и подошла к своей кровати. Села, закрыв лицо руками.
Я сошла с ума… Что я наделала, что?..
Горькая усмешка коснулась моих губ. Что-что… Жизнь я себе спасала, вот что.
