– Но ведь это было буржуазное правительство!
– И что же? Правительство было временное. А вскоре должно было начать работу Учредительное собрание. Вот народ и выбрал бы себе такую власть, какую хотел. Но не хотели этого большевики, боялись.
– С чего вы взяли?
– Потому что представляли они очень незначительную часть общества и не могли прийти к власти демократическим путём. А власть заполучить им очень хотелось. Да и воплотить в жизнь коммунистическую идею очень хотелось попробовать.
– Что же тут плохого?
– Потому что социальная революция в России не была проработана даже теоретически. Маркс предполагал в социальной революции опираться на пролетариат. Поэтому не видел возможности такой революции в России в обозримом будущем из-за того, что рабочих в то время в стране было около одного процента.
Да и Ленин бóльшую часть свой жизни посвятил вопросам создания партии, философским проблемам, текущим вопросам революционной борьбы и занимался бесконечными спорами с оппонентами по всем этим моментам. И только перед самым Октябрём, сидя в Разливе, написал книгу «Государство и революция». Притом никто не спрашивал народ, хотят ли они быть подопытными кроликами в новом государстве, чтобы на нас отрабатывалась коммунистическая идея.
– Согласитесь, однако, если идея победила, значит было в ней рациональное зерно. Сумели же большевики взять власть…
– Сумели. Во-первых, потому, что в преддверии созыва Учредительного собрания и в общей неразберихе никто за неё особо не держался. А во-вторых, удержали эту власть такой ценой!.. Я бы сказал, неадекватной. Это если мягкие слова выбирать. Вот, например, царская власть, которую вы так осуждаете, после убийства Александра Второго никакого террора не устраивала, так, цензуру ввела, контроль усилила. А Веру Засулич за убийство генерал-губернатора суд даже оправдал! Большевики же после покушения на Ленина объявили такой красный террор, что мало не показалось никому.
– Так они же боролись с контрреволюцией.
– С контрреволюцией?! А кого вы считаете контрреволюционерами? Ту огромную массу людей, у которых коммунисты отнимали собственность, имущество, продукты их труда. Притом отнимали без всякого суда и следствия. По-бандитски.
– Ну уж вы скажете. По-бандитски… Можно было бы и повежливее. Советская власть всё-таки.
– Вас шокирует такое определение? Ведь сами же рассказали, как большевики с адвокатом поступили… А с вашей матерью разве не так?
– Просто время такое было. После всё стало на свои места.
– Ну что же, давайте разберёмся. На кого Ленин призывал опираться в революционной борьбе? На пролетариат. Не на весь рабочий класс, а именно на неимущих. Хороший рабочий, мастер своего дела, уже имеет кое-какую собственность, интеллектуальную например. Хорошие специалисты получали неплохую зарплату и могли иметь материальную собственность. Таким людям было что терять. И крестьянину было что терять. Он был привязан к земле, пусть даже не его собственной. Он производил продукцию, которой мог распорядиться самостоятельно. Он тоже имел собственность. А работники без специальности действительно ничего не имели, и их легче было поднять на борьбу.
А к чему призывал вождь мирового пролетариата? «Грабь награбленное!» Вот под такой лозунг и вставали неимущие и деклассированные элементы. Чего бы на халяву не поживиться? А ведь этот лозунг глубоко аморален. Это лозунг уголовников. Кстати, многие революционеры и даже вожди имели уголовное прошлое. И массами этот призыв был воспринят по уголовным понятиям – грабь.
