— Ну,
ну… не смущайся.
Рен стянул
свою футболку с Мэй и довольно оскалился, наблюдая лихорадочный блеск в ее
глазах.
Дальнейший
вечер, плавно перетекший в ночь, уверенно вбил очередной гвоздь в когда-то
нерушимую позицию Мэй. Рен был идеальный! Ради одного только секса с ним Мэй
готова была усомниться в правильности выбранной позиции. В прошлой жизни она
думала, что невозможно встретить настолько подходящего в постели человека, но
здесь от одних только воспоминаний об этих прикосновениях и поцелуях по телу
пробегала сладкая дрожь, заставляющая нутро сжиматься и хотеть еще. Несмотря на
то что тело больше напоминало разваренный пельмень без костей и хрящей,
хотелось равномерно растечься по постели и лишь открывать рот, когда заботливый
Рен пропихивал в него еду. Даже жевать было лень.
Вспомнив
начало вчерашнего вечера, Мэй застонала от досады, чем разбудила уснувшего
гостя, вольготно раскинувшегося на её не очень-то широкой кровати. Рен был
просто животным! И чертовой внутренней озабоченностью, которая сидела где-то в
глубине тела Мэй, он ей до безумия нравился. Захотелось хорошенько треснуть ни
в чем не повинного мужчину за то, что тот каким-то непонятным образом
чувствовал, что Мэй дико кайфует от прикосновений к шее. Чертов Рен, в чем Мэй
даже под пытками не признается, идеально держал её за волосы на затылке, пока
вколачивался в нее в душевой.
Вообще
нахрапистое поведение Рена не вызывало никакого отторжения, хотя именно это
качество всегда бесило Мэюми во всех бывших поклонниках. Мэй даже принялась
оправдывать Рена тем, что в нем эта просто безграничная самоуверенность и
властность были не напускными или какими-то чужеродными, искусственно
выращенными неестественными качествами, а наоборот Рен был гармоничен в своем
поведении. Он удивительно ловко вертел тушку Мэюми в своих руках, пристраивая
на разные плоскости, чтобы взять её в новой позе.
Мэй
возмущалась, но слабо сопротивлялась в надежде, что Рена это не отпугнет, и тот
мгновенно считывал её желание. Делал ли он это специально или нет, но Рен лучше
самой Мэюми чувствовал, как нужно с ней обращаться в постели. Ни разу за всю
ночь Мэюми не было больно или страшно, но от собственной беспомощности и чужой
власти над собой по венам бежал огонь.
Особенно подстегивало то, что хотя Рен вел себя с ней как животное,
насколько это возможно, мягко демонстрируя свою силу, его восхищение Мэюми
читалось в каждом движении, и это очень льстило и подкупало самолюбивую натуру
Мэй.
Она
прокрутила в голове свою вчерашнюю попытку встать с кровати и профессиональный
захват мгновенно отреагировавшего Рена и застонала от вновь накатившего
возбуждения.
— Ммм…
Доброе утро, снежинка, — хрипло пробормотал проснувшийся Рен и положил
свою лапу на обнаженный филей Мэюми.
— Доброе!
Мэй решила
продемонстрировать отрезвляющую независимость и, шлепнув по наглой конечности,
почти соскочила с разворошенной постели, собираясь гордо удалиться в душевую, в
которой на этот раз, конечно же, не было места для Рена, но планы пришлось
неожиданно изменить, потому что резвую тушку Мэюми перехватили в полете, вернув
на место, и для надежности придавили своими неподъемными каменными телесами.
Мэй
обессиленно застонала, чувствуя возбуждение Рена и свое полное нежелание
сопротивляться. Он снова не спросил, можно или нет, просто провел по спине
ладонью, вжимая в постель и, вздернув бедра выше, рывком вошел в разгоряченное
тело.
