– Помню, сладкая, – и сам стал поднимать всё, что осталось от моей юбки. Он что, меня сейчас того, то есть насиловать будет? Да я не выдержу и просто умру от такого огромного орудия пыток. Нет, не так я хотела окончить свою жизнь, да я вообще не готова к смерти. Нужно срочно изменить ход его мыслей.
– А не кажется тебе, что говорить и лапать – большая разница? – решила остановить его, пока не поздно.
– Может, и есть, но я люблю совмещать полезное с приятным. А поговорить я хотел о проблеме, которая тебя так сильно взволновала, – кто ж знал, что у него там вместо нормального инструмента чуть ли не бейсбольная бита. Мысленно ругнула себя за недальновидность.
– Каюсь, виновата, прошу простить и отпустить. Глупость сказала, бес попутал, верю на слово, что вы мужчина с огромным сексуальным опытом и не только, – уточнила на всякий случай, так как, по-моему, рогатый сильно обиделся за принижения его огромного достоинства. И вообще, я сейчас готова хоть что сказать, только бы он мне руки освободил, можно и ноги, тут непринципиально.
– Что, и доказательства не требуются? – деланно удивился обиженный и ещё сильнее прижался своим лихом ко мне. От ужаса мне стало просто дурно, но Куропаткины не сдаются, поэтому решила бороться дальше.
– Конечно! Поверю на слово, – хотя какой на слово, он этим доказательством бессовестно прижимался ко мне сзади.
– Да? А как по поводу того, что я от девушек бегаю, – слегка прикусывая мне мочку уха, с лёгким рыком в голосе спросило рогатое безобразие… Ты посмотри, какой он ранимый оказался!
– Просто вы очень привередливый. Я же молодая, глупая, неверно выразилась, что с меня взять? – заискивающе ответила ему, а что мне оставалось делать? Спасать-то себя нужно, а то упирающееся в пятую точку орудие пыток меня порядком нервировало.
– А что будем делать с твоей девственностью, сладкая? – ошарашил меня вопросом ненормальный.
Мне ещё больше поплохело. Откуда он об этом узнал? И что собирается с этим знанием делать? Мозг подкидывал картинки одна ужасней другой, заставляя тело напрягаться от переживаний.
– А она есть? – делано удивилась я.
– Вообще-то да. Пока, – усмехнулся он, ещё сильнее прижимаясь ко мне.
– Какой пока! Её нужно беречь и защищать как зеницу ока! – воспарила духом, так как была точно уверена, что насилие мне не грозит, по крайней мере сейчас.
– Да? – удивился демонюга. – Зачем беречь, она только мешает, – ответил он, чем меня в прямом смысле поставил в тупик. Кому мешает? Точно, ему. Не выйдет, гражданин гадюкин, Куропаткины не сдаются, и я рьяно принялась защищать девичью честь.
– Мне она не мешает, и вообще, она моему жениху принадлежит! – выдвинула весомый аргумент.
– А кто жених? – как-то резко напрягся демонюга.
– А я знаю? Нет у меня его пока, – решила всё-таки сказать правду, а то кто его знает, потребует предъявить женишка, а у меня шиш, нету последнего.
– А что так плохо, что, не нравилась никому? – решил поиздеваться надо мной охальник.
– Почему не нравилась? Ещё как нравилась, просто я тоже привередливая. У меня испытание для женихов есть, пока его никто не мог пройти, – закинула я удочку.
– Как интересно! Условиями своего испытания не поделишься? – усмехнулся он.
– Отчего же не поделиться, поделюсь. Только для этого мне нужно повернуться к вам лицом, – перешла к выполнению плана «выруби ректора».
Демон повёлся, ну прям как дитя малое, отошёл от меня. Я развернулась, присмотрела место, куда его надо заманить, чтобы смачно в глаз заехать, так как такое оскорбление, что нанёс мне демон, без ответа оставить не могла.
