Шли дни. Трегир их распланировал таким образом, что родных и друзей Анжелики, приехавших из России, каждый день куда-нибудь возили: по окраинам столицы, в древний замок, на концерт, по магазинам. Кто-то уже уехал, другие – остались. Анжелика целыми днями была среди своих. И её не тревожило то, что Трегир всегда рядом. Она привыкала к нему, как к своей тени.
Трегиру казалось, что Анжелика скоро станет ему принадлежать. Он мог часами её целовать, ласкать. Он видел, что она робко, но постепенно отвечает на ласки. Её тело больше не было скованно. Её глаза блестели, как блестят глаза влюблённых. Она была счастлива. Он ждал, когда закончатся эти женские дни, и тогда он подарит ей величайшее в мире наслаждение.
Так прошла неделя. Началась вторая. На то, что всё идёт к завершению, не было и намёка. Подозревать в нечестности молодую жену, с которой только-только налаживались отношения, ему не хотелось. Но всё шло к этому. Однажды утром за завтраком, когда они собирались отправиться в однодневным морской круиз, Трегир завёл неприятный для Анжелики разговор:
–Мне хотелось бы знать, сколько это будет продолжаться?
–Что это? – Анж понимала, о чём идёт речь, но она не знала, что ответить. Сейчас у неё действительно были критические дни, которые начались вчера.
–Анжелика, ты знаешь, что я имею в виду. Думаю, что сейчас вместо круиза ты отправишься к доктору Смиту на обследование.
Анжелика побледнела: «Но мои родители?»
–Они поедут без тебя. Если это продолжается вот уже десять дней и не видно конца, думаю, что это какой-то сбой репродуктивной системы. Во-первых, это нехорошо для твоего организма, а во-вторых – это может отразиться на будущем потомстве. Поэтому считаю, что здоровье важнее встреч с родными и круизов. Я извинюсь перед ними и сам лично буду сопровождать тебя в больницу. Но предварительно, должен убедиться, что ты меня не обманываешь.
–Как убедиться? – Анжелика почувствовала себя плохо. Она не знала, признаваться ли в обмане и что может за этим последовать. Сейчас она была полностью во власти Трегира. А он ой как не любил, когда ему врут.
– Я жду объяснений, – в этом время вошёл слуга и объявил, что автобус готов и можно ехать в порт. – Передай, пусть начинают без нас, – слуга вышел. – Так тебе есть, что мне сказать?
Анжелика медленно закивала головой, а потом промямлила: «В общем, то, что сейчас, – это правда. А тогда... Ну я не знаю, как получилось... Просто... Мне было страшно, понимаешь?» – последние слова были произнесены почти шёпотом.
–Понимаю, – Трегир пересел к Анж, обнял её, приподнял ей подбородок и, глядя в глаза, тихо, но достаточно твёрдо произнёс: – Я очень хочу надеяться, что в нашей семейной жизни это первый и последний инцидент. Если ты будешь пытаться обманывать меня – я буду с тобой жесток. Я никогда не ругаю за правду, какая бы она ни была, но не признаю лжи в супружеской жизни. Мне не хотелось бы омрачать первый месяц совместной жизни наказанием. Поэтому я тебя сейчас прощаю, но не думай, что тебе всегда это будет сходить с рук. Что касается твоих дней, то я лично буду вести график. Не морщись. Во-первых, именно на мне лежит ответственность за планирование семьи, поэтому мне важно знать твои «опасные» и «безопасные» дни. Во-вторых, нарушение цикла свидетельствует о проблеме со здоровьем. И давай договоримся, девочка, – теперь он говорил уже мягче, – обо всех твоих проблемах я буду узнавать первым. Хорошо? Ты должна мне доверять. И ещё, моя дорогая, не забывай, что до шестнадцатого марта ты должна стать моей женой физически. Пожалуйста, подготовь себя к этому морально.
