– Убийца оставляет надписи на зеркалах, – произносит Курилка, выпуская дым мне в лицо. – Говорят, что он преследует своих жертв и везде оставляет лишь одно слово.
– И какое? – вскидываю бровь, делая вид, что мне интересно.
– Покайся… – шепчет Курилка.
– Он оставляет угрозы на зеркалах? – удивляется Червонец. – И правда маньяк.
Рыжие двойняшки жмутся ко мне, будто хотят расплющить. От них пахнет дорогим парфюмом с жасмином. Этот запах смешивается с дымом, и я откашливаюсь.
– Ага, – кивает Курилка. – А после убийства он пишет что-то другое, но следствие не разглашает, что именно.
– Твой парень… чудовище, – заявляет девочка из параллельной группы. – Как ты можешь быть с мужчиной, зная, что на досуге он кому-то нож в сердце вонзает?
– А я не виню, – со смешком добавляет ее подруга. – Незаконно быть таким красавцем! Его будто скульптор слепил, посмотрите!
Она тычет мне в нос телефоном.
– Неплохо развлекается твой хахаль, – хмыкает Червонец, хлопая меня по спине.
– Мы не встречаемся! – кричу я.
После чего спрыгиваю со ступенек, едва не ломая ноги, и тороплюсь убраться подальше от университета.
Вижу, что Венера застряла с Дремотным и слезно размахивает тетрадью по английскому. Видимо, просит помощи с контрольной. Я не хочу ждать, вздыхаю и шагаю за ворота, покидаю территорию. По дороге прохожу мимо компании первокурсников и слышу, как кто-то заявляет, что Лео просто чокнулся, защищая убийц. Проникся их идеалами.
Господи, конечно, во всем виноваты клиенты! Если бы…
Лео рос среди мафии. Его дядя был криминальным авторитетом и держал в страхе весь край. Кем бы еще Лео мог стать в подобном окружении?
Я пинаю лужу и ругаю себя за гадкие мысли. Кроссовка промокает. Хочется кричать и крушить все вокруг, ведь я уверена – Лео никого не убивает… теперь. Пусть прошлое остается в прошлом. Он изменился.
Хлюпая мокрой обувью, я бреду вдоль дороги, рассматриваю осенние деревья и безуспешно стараюсь уничтожить воспоминания о проклятом адвокате.
Улицы пахнут дождем.
Солнце выглянуло из-за туч час назад, а до этого была гроза.
– Наверное, если при встрече я увижу улыбку на твоем лице, то решу, что кто-то подсыпал мне галлюциногенных грибов.
Я останавливаюсь. Не сразу осознаю, что ко мне обращается человек из черного «Мерседеса» у обочины.
– Виктор? – удивляюсь я.
– Вы только посмотрите, – заботливо шуршит он и вылезает из машины, торопится обнять меня. – Солнце мое, как же ты исхудала-то, ужас!
– Еще одно слово о моем весе… и я кого-нибудь сожру!
Виктор смеется и крепко прижимает меня к себе, жалеет, словно бездомного котенка.
– Я питаюсь одним фастфудом, так что я не очень полезная еда, – паясничает он.
– Ох, я забыла тебе позвонить, когда вернулась в город, – признаюсь я. – Прости.
Улыбнувшись, мужчина отмахивается.
Его янтарные глаза сияют, точно начищенные монеты, а подол коричневого пальто развевается на ветру. Он выглядит счастливым. Я вижу, как он рад встрече, отчего мне стыдно перед ним…
Виктор Шестирко – мой хороший друг из правоохранительных органов. В прошлом году он расследовал дело маньяка, который прикончил десятки влиятельных людей. Так и познакомились. Он подозревал Лео, а я как раз была рядом с этим демоном.
Летом мне на голову рухнул миллиард проблем: сначала Лео исчез, потом бабушка сильно болела, и я проводила бессонные ночи с ней, пропустила месяц учебы осенью и пытаюсь наверстать материал, а как это сделать, когда все бегают за мной и напоминают о Лео?
